– Не стесняйтесь, подходите. Посмотрите, как мы репетируем. Мы просидим здесь еще семь часов.
– Или дольше, – добавил мужчина. – Если они снова поменяют расписание.
После короткого представления труппа ушла в заднее помещение, а Гарни смотрел на них и думал. Еще семь часов… Он получит удовольствие, играя для них на бализете, а если эта труппа летит на Кайтэйн, то для маскировки можно присоединиться к ним, так он вызовет меньше подозрений, чем путешествуя в одиночку.
Через открытую дверь он слышал, как они пели и смеялись. Пронзительные звуки флейты становились все выше, потом к ней присоединился звук какого-то струнного инструмента. Охваченный любопытством, Гарни взял бализет, дорожную сумку и направился в заднюю комнату.
Труппа сдвинула стулья, создав импровизированную сцену. Люди улыбались Холлику, когда он занял место перед сценой и стал смотреть репетицию комических номеров – от изысканных до непристойных.
Старый лысый человек с объемистым брюшком играл на древнем струнном инструменте. Этот музыкант казался слишком большим для стула, но все же умудрился на него сесть. Его ловкие пальцы гладко перебирали струны, меняли ключи и били металлическими медиаторами, надетыми на пальцы. Музыка звучала грустно, а две женщины на каблуках и в тесных трико отбивали ногами такт по полу.
Человек в высокой шляпе стоял в стороне, а увидев Гарни, приветливо улыбнулся. Гарни в ответ поклонился.
Он отвлекся всего на мгновение, но за этот миг кто-то подобрался сзади, схватил бализет и бросился к выходу. Гарни вскочил на ноги и бросился вслед за похитителем, отчаянно ругаясь. Это оказался один из сомнительных типов, шнырявших по залу ожидания.
– Остановите его! – закричал Гарни, бросив в задней комнате свою вторую сумку. Его не слишком интересовало белье. Инструмент важнее. Неужели все это подстроено? Неужели труппа работала заодно с бледными ворами?
Он бежал со всей скоростью, на какую оказались способны его мощные мускулистые ноги. Вор прошмыгнул под аркой выхода и свернул вправо, крепко держа бализет. Кривясь от гнева, Гарни сокращал расстояние. Он готов был разорвать этого типа в клочья. Вор оглянулся, а затем свернул за угол здания терминала.
Когда Гарни последовал за ним, он вдруг ощутил сильный удар по голове. Боль парализовала его и остановила.
– Мы взяли его, Питер! – крикнул вор.
– Это один из людей герцога Лето. Наши сканнеры опознали его. Я думаю, что он участвовал в недавнем нападении на Ланкивейл, – сказал человек тонким гнусавым голосом. – Граф Раббан с радостью познакомится с ним поближе!
– И растерзает его на кусочки!
Гарни попытался броситься на них, но кто-то еще раз ударил его по голове, и он провалился во тьму беспамятства.
Кто может стать арбитром истины, если каждый из нас убежден в своей правоте до такой степени, что не желает даже слышать об альтернативах?
Убив себя, Рутин унесла в могилу все свои тайны, как утопленник, бросившийся в воду с камнем на шее. Джиару тоже обнаружили в ее камере мертвой. Казалось, что скандал окончен и все проблемы Бинэ Гессерит остались в прошлом.
Но преподобная мать Кордана по-прежнему не находила себе места, ощущая грызущую боль в желудке. Она не утихала, несмотря на тепло камина в зале совета Школы Матерей. Кордана расхаживала по залу, в то время как Верховная Мать сидела в своем высоком кресле, преуменьшая опасности.
– Вы должны меня выслушать, – настаивала Кордана. – Это не совпадение, что Таула и Аислан исчезли, я вижу тесную связь между ними и Рутин, так же как и Джиарой. Есть указания на то, что из Школы Матерей они отбыли на Каладан. Единственная возможная цель – это убийство сына Джессики.