Кровавая плата

– Хорошо. Ты отправишься вот сюда.

Хозяин указал на здание, отмеченное на карте. Демон сопоставил информацию с собственным видением города – куда более комплексной, менее ограниченной картинкой.

– Ты отправишься в это здание самым прямым путем. Ты заберешь гримуар из квартиры тысяча четыреста седьмой и сразу же принесешь его сюда, в пентаграмму, воспользовавшись той же дорогой. Люди не должны тебя увидеть.

– Должен покормиться, – мрачно напомнил демон хозяину.

– Хорошо, покормись по дороге. Я хочу гримуар как можно скорее. Ты понял?

– Да, хозяин.

Придет время, и он покормится тем, кто призывал его. Так ему пообещали.

Он чувствовал, что верховный демон, которому он служил, ждет. Чувствовал, как росла его ярость, когда он отклонялся все дальше от почти начертанного имени. Знал, что ощутит эту ярость на себе, когда вернется из этого мира.

На пути было достаточно жизней, и, поскольку выбор был огромным, он покормился в том месте, которое отмечало имя другого верховного демона. Потребуется еще четыре смерти, чтобы завершить это имя, но, возможно, второй хозяин защитит его от первого, если будет контролировать врата.

Демон не знал, что такое надежда, ибо само понятие было чуждо демоническим созданиям, но он ведал, что такое возможность, а потому делал все, что мог.

Тем не менее покормился он быстро и передвигался с опаской, не желая привлекать внимание силы, которая остановила призыв накануне. В прошлом демоны сражались с этой силой, и у него не было ни малейшего желания противостоять ей сейчас, да еще в одиночку.

Демон почувствовал гримуар, когда приблизился к зданию, указанному хозяином. Расправив крылья, он спланировал вниз, оставаясь лишь тенью на фоне звезд, и приземлился на балкон. Зов книги стал сильнее: темная сила отреагировала на появление демона.

Демон почувствовал, что поблизости есть жизнь, но не мог определить, что именно за существо – слишком быстрое для человека, но слишком медленное для демона. Он не понял, как такое возможно, но, в конце концов, понимание не было обязательным.

Он обнюхал металл, обрамлявший стекло, и не был впечатлен. Мягкий металл, смертный металл.

Тебя не должны видеть.

Если он не мог видеть улицу, то живые существа на улице не смогут увидеть его. Он запустил когти в раму и вырвал стекло.

* * *

Капитан Роксборо шагнул ближе, выставив руки, не спуская глаз с лезвия.

– Ты же не думаешь… – начал он.

Лишь молниеносные рефлексы спасли его от опустившейся бритвы и позволили вовремя отскочить назад. Свободная складка рубашки оказалась аккуратно рассечена, но до кожи лезвие не дошло. Он с трудом сдержал гнев.

– Я начинаю терять терпение, Смит.