– А остальные?
– Все еще в плену, одного, кажется, уже убили.
– Дерьмо!.. – Бруно Серафиан задумался, наконец приказал: – Убедись, что поблизости никого нет, и постарайся установить контакт с Первым и Третьим. Фонариком не пользуйся.
– Принято!
Второй был человеком благоразумным, и он привык подчиняться приказам. Убедившись в том, что справа и слева подходят его товарищи, а значит, ему ничего не грозит, он подошел к раненому еще ближе и прокричал:
– Спокойно! Мы пришил освободить тебя, однако предупреждаю, что при малейшем подозрительном движении я тебя застрелю.
– Я безоружен… – последовал ответ. – И я истекаю кровью.
Второй, держа палец на спусковом крючке, сделал вперед еще несколько шагов. Его отделяло от раненого не больше двух метров, когда в стороне гор блеснула вспышка, и он упал.
– Второй, Второй, что это было? – звучал в наушниках голос Механика. – Второй, что случилось? Отвечай!
Однако вместо ответа Второго послышался срывающийся голос Третьего:
– Второй свалился, какой-то гаденыш выстрелил в него со скал… Все произошло так быстро, что я не успел среагировать.
– Как же он в него попал в темноте?
– Ни малейшего представления! Но – попал.
– Команда всем: замираем до рассвета, – после паузы распорядился Механик.
Как только небо посветлело, он зашагал в обход к месту, где его поджидал Первый. Вместе они приблизились к уже закоченевшему трупу Второго. Рядом без сознания лежал Маурицио Белли. Тощий верблюд поодаль безразлично жевал свою жвачку.
Покосившись на погибшего, они попытались привести в чувство итальянца.
– Что случилось? – прошептал Маурицио, открыв глаза.
– Мне бы тоже хотелось это знать, – недовольно произнес Механик. – Кто-то из вас включал фонарик?
Парень мотнул головой.
Механик показал на Второго: