В родные края вернулся ранним утром. Забросил на квартиру чемодан. Переоделся в белую рубашку и выглаженные брюки. И отправился на работу.
Там прямо на пороге меня огорошили новостью. Три дня назад арестовали директора завода «Пролетарский дизель» Алымова.
Вообще-то я просчитывал нечто подобное. К сожалению, мои худшие прогнозы сбылись. Дело «Дизеля» разворачивалось по самому худшему сценарию.
Ну а что? Алымов отлично подходил на роль главного вредителя и предателя – уж народ одобрит. Не любят у нас выскочек. Стереотип – предатель обязательно должен быть высокомерным, противным и носить пенсне и бородку. А тут попадание в образ абсолютное. Народ готов многое простить, но не пренебрежение трудовым человеком. Только один момент. Я прекрасно знал, насколько много держалось на худых плечах этого желчного и неуживчивого человека. Его энергией и подвижническими стараниями производилась продукция, которую не грех представить в Германии и САСШ. И его арест был сокрушительным ударом по заводу.
А дальше что? Скорее всего, пойдут аресты в других регионах. Вредительская организация будет всесоюзного масштаба. Грац об этом позаботится.
После обеда меня вызвали на совещание к Гаевскому. Начальник Управления был доволен жизнью и благодушен.
Грац докладывал о ходе расследования по «Пролетарскому дизелю». Говорил в целом то, что я и ожидал от него услышать.
– Далеко щупальца этого контрреволюционного спрута простираются. Уже и в Москву в Наркоматы. И на Кавказ. И ведь там все проворонили умело замаскировавшихся врагов. А мы их – раз, и за хвост!
– Мне сам народный комиссар Ежов звонил, товарищи, – проинформировал торжественно Гаевский. – Поздравлял с успехом. И призывал не сбавлять революционного напора.
Господи, как хорошо, что я не полез на прием к наркому. Уже был бы записан в двурушники.
– Ну а что вы скажете, Ермолай Платонович? – обернулся ко мне с улыбкой Гаевский. – Небось завидуете в глубине души успеху товарищей. Ничего, здоровая зависть – это чувство боевое. Стимулирует на подвиги. Жду от вас не менее впечатляющих результатов. Я знаю, вы можете.
– На учебе выступали товарищи из ЦК, – подал голос я. – И особое внимание уделяли поиску достоверных доказательств. К сожалению, участились случаи, когда ценных специалистов арестовывали по надуманным основаниям. Так что семь раз надо мерить, а один отрезать.
Грац саркастически хмыкнул.
– Еще что довели до вас? – полюбопытствовал Гаевский.
– Главная задача – усиление агентурной работы. Агентурные данные должны совпадать со следственными материалами. Иначе могут быть фатальные ошибки.
Грац заерзал, будто шилом ткнули.
– Агентура! Где была ваша агентура хваленая, когда под носом такое вражеское кубло наличествовало? Одни врага под носом проспят. А в других потом пули и гранаты летят, – он гордо приосанился.
– Проспали? – посмотрел я на него удивленно. – Это, надеюсь, не в мой огород камень? Я сплю мало. А с вашими бурными фантазиями скоро вообще сон потеряю.
– Товарищи! – поднял примирительно руку Гаевский. – Делаем одно дело. А ругаемся, как классовые враги. Работать надо, а не болтать…
В полдевятого я сказал Фадею: