— Повышаем квалификацию. Бегаем по пересеченной местности, — бросил через плечо Герман чуть отставшей Оленьке, надевшей по такому случаю туфли на каблуке, а потому не имевшей возможности демонстрировать свою физическую подготовку в полную силу.
Из зала доносилась песня про березки. У дверей стоял майор Николаев собственной персоной.
— Прости, брат, заплутали! Не туда пошли, — начал извиняться Герман, неожидавший увидеть друга у входа в зал.
— Ничего страшного. Москвичи тоже могут заблудиться в собственном городе. Проходите тихонько. А я тут с фуршетом организую. Как всегда, все в последний момент. Кстати, в антракт заходите в гримерку. Выпьем по маленькой.
Выпить Герман был уже совсем не против. Но пришлось дождаться перерыва.
— Где тут у вас гримерки? — спросил он у администраторши.
— Правая дверь. Буквально за углом вход.
В узеньком коридорчике было не протолкнуться: артисты о чем-то болтали друг с другом, бегали в поисках запропастившейся гримерши, какой-то мужик кричал: «Владислав Регода! Кто видел Регоду?»
— И где тут искать гримерку, в которой Николаев наливает? — Герман в отчаянии крутил головой по сторонам.
— Давай все подряд двери открывать. Тут их не так уж много, — предложила Оля
— Давай, — Герман открыл первую гримерку. — Пусто. Постой-ка, — он сделал шаг внутрь. — А у нас с тобой труп.
Оля заглянула через его плечо в маленькое помещение.
— Мне кажется, его задушили, — оценила она внешний вид лежавшего на полу человека.
— Думаю, орудие убийства мы тоже нашли. Вон валяется рядом со столом. Похоже на гарроту. Надо звонить Игорьку. Пусть вызывает полицию. И врача. Может, откачают.
— Вряд ли, — ответила Оля. — По-моему, мертвее не бывает.
Что привлекало в человеческом мире, так это музыка. В пустыне, по которой он странствовал в поисках выхода, стояла вечная, вовсе не звенящая тишина. Когда он попадал в мираж в надежде наткнуться на портал, всякое бывало. И музыка тоже случалась. Но то совсем другое дело. В мираже следовало быть начеку. А любые песнопения только настораживали. Возьмем для примера сирену: орет оглушающе с недобрыми намерениями. Или соловей-разбойник. Вроде, соловьи поют — заслушаешься. Люди считают, что поутру в самый раз проснуться и, вдыхая одуряющий запах сирени, слушать соловья. В миражах соловьи только прикидывались ангелами, а сами являлись настоящими разбойниками без страха и совести.
В человеческом мире из-за музыки беспокоиться не стоило. Всяческие концерты, оперы с опереттами, мюзиклы — размечтался он, вспомнив шелест открывающихся кулис, шорох разворачиваемых программок, какофонию настраиваемых в оркестре инструментов… Опять нестерпимо захотелось к людям. Пусть его приключения в их мире постоянно заканчивались не слишком оптимистично, а порой и просто плохо, его тянуло к ним какой-то неведомой силой. Он оглянулся. Как всегда, в далекой дали маячил официальный выход из пустыни, надежно охраняемый Волком и Львицей. Эти не выпустят, хоть сиреной стенай, хоть соловьем вопи. Говорят, кого-то они иногда выпускают. Мол, кто-то там кому-то выдает пропуска, заверенные честь по чести подписью и печатью САМОГО. Но ему не выдадут пропуск. Тут будь ты сто раз оптимистом, следует смотреть на вещи реально: он столько напортачил за неведомое количество времени, что хорошо просто терпят его присутствие. Ходят слухи, что некоторых выкидывают из пустыни. Куда? В космос. Чего там плохого? Судьба пока миловала — не знал он, чего там такого пугающего, но подозревал, что болтаться в межзвездном пространстве еще хуже, чем бродить бестелесно по пустыне.
Мираж возник, как обычно, неожиданно. Люди называют подобное «как из-под земли». На самом деле, не из-под земли, а по воле сильного желания, которое хотят потешить. Будто подмышками пощекотать — опять же, здесь в пустыне ощущение незнакомое, а у людей весьма распространенное. Впрочем, иногда он выбирался из миражей, находил портал и выходил в мир людей поразвлечься.
Конечно, что еще ему в ответ на сильное желание предложат — впереди маячил театр. Здоровое здание с колоннами и фонтаном перед входом. Мужчины сновали туда-сюда во фраках с бабочками, женщины — в вечерних платьях с блестками. Небо озарялось салютами, по пруду, посреди которого бил фонтан цветными брызгами, плавали белый и черный лебеди. Вспомнилась увертюра из «Лебединого озера», замелькали ноги балерин, танцевавших танец маленьких лебедей.
— Эх! — вздохнул он. — Пойду! Была не была! Авось прорвусь.
ebooksa