Высмотрев подходящий камень, тетка приткнула к нему плот и надежно укрепила его.
— Теперь надо бойко дело делать, — она спрыгнула с плота в холодную быструю воду.
То карабкаясь по камням, то бредя по пояс в воде, мы добрались до завала и стали проталкивать бревна на свободную воду. Багор у нас был один, поэтому мне пришлось орудовать березовой жердью. Она то и дело соскальзывала. Я падал, ушибался о камни, ругал про себя увертливые непослушные бревна и, наконец, разозлился.
Одним махом я вскочил на скрипевший завал и, засунув жердь как рычаг между бревнами, с остервенением отвалил сразу в сторону полдесятка стволов.
— Гляди, как стронется! — крикнула мне тетка.
Я и сам понимал опасность своего положения, но какой-то азартный чертик заставил меня бегать по мокрым крутящимся бревнам, то уходящим вниз, словно клавиши пианино, то упрямо высовывающим мокрые концы с мохнатой корой.
Одно за другим я отбивал их на стремнину.
Наконец все, что можно было убрать, было убрано. Но в самом центре потока между двумя камнями, высунувшими из воды зазубренные верхушки, плотно сидело десятка полтора стволов, вбитых, как деревянный клин. Багром их не осилишь. Оставлять тоже нельзя, иначе снова начнет расти завал.
— Выбить надо. — Тетка стояла рядом со мной на камне. У наших ног, завиваясь пенными барашками, клокотала вода. — Придется плотом выбивать.
— Разобьется плот.
— Да уж не уцелеет, — невесело усмехнулась Устинья и туго затянула под подбородком узел измазанного глиной платка. — Пропал наш плот…
«Пропал наш плот», — эта простая мысль не сразу дошла до моего сознания. Значит, пропал труд, который мы с теткой затратили, чтобы собрать плот и поднять против течения почти до деревни…
Ладно, всякое в жизни случается. В конце концов через месяц я вернусь в город, в квартиру с центральным отоплением и забуду, как бродил по пояс в воде и выламывал руки, толкаясь против течения.
Но для Устиньи это был не просто плот, а дрова на зиму. На долгую и суровую северную зиму, когда стены трещат от мороза и пурга по крыши заметает избы.
— Чем же топить будете? — спросил я ее.
— Не береди душу… — Ветер бил в лицо тетке и слезил ей глаза. — Из-за этих иродов окаянных зимой теперь в стуже насидишься.
— Давайте лучше я в деревню сбегаю и сплавщиков приведу.
— Пока ты их разыщешь, здесь невесть что будет, — отмахнулась от меня тетка.
— Пропадет ведь плот.
— Ты хоть над ухом не каркай… У тебя-то чего голова болит? Спрыснешь себе в город и опять о тетке двадцать годов не вспомнишь.
ebooksa