— Привычки нет, — говорила Устинья. — Покатал бы каждый год, так научился… Небось в городе и дров-то сам не колешь?
В городе у меня было центральное отопление, и я никогда не думал, что тепло в комнате может стоить таких усилий.
От судорожного рывка березовая жердь скользнула по сырому бревну, я потерял равновесие и ткнулся лицом в колючую траву.
— Передохнем немного. Боле половины уже собрали, — сказала Устинья.
Я сел на бревно и расстегнул ворот рубашки, подставив грудь свежему ветру с моря. В прибрежных камнях хлюпали мелкие мутные волны. Над полосой отлива носились чайки. Они ссорились друг с другом и пронзительно кричали.
На другой стороне реки виднелась бревенчатая избушка, возле которой стояла телега с задранными оглоблями, и, смешно подпрыгивая спутанными ногами, паслась пегая лошадь.
— Что там? — я показал на избушку.
— Сплавщики стоят… Как сплав начинается, они в устье реки делают запань и собирают в нее лес. Тот, который по реке молем сплавляют. Через неделю должен сплав быть…
Устинья тяжело дышала. Я заметил, что короткие, с обломанными ногтями пальцы ее рук, положенных на колени, мелко дрожат, а глаза тусклые, как у человека, который не спал сутки.
Несмотря не сноровку, она устала не меньше меня, и теперь всеми силами старалась, чтобы я этого не заметил.
Искоса посматривая на тетку, я вдруг вспомнил старый мост, который кряхтел и дрожал во время ледохода, но стоял потому, что нужно было стоять…
Тетка развязала платок с едой. Давно, с самого фронта, я не едал такой рассыпчатой печеной картошки, с которой легко снималась похрустывающая корочка.
Затем снова работа. Неподатливый березовый рычаг, пот, льющийся по лицу, и тоскливое ожидание той заветной минуты, когда проклятое бревно окажется на глинистом отливе рядом с двумя десятками других.
Едва мутная приливная волна подошла к собранным бревнам, тетка бросила жердь.
— Не поспеем боле… Давай плот сколачивать.
Трехдюймовые гвозди схватили березовыми скрепами толстые бревна. Вода незаметно приподняла плот и покачнула его.
— На плаву теперь. Ловко подгадали воду. — Тетка взяла багор, и мы тронулись по реке.
При каждом толчке тупые бревна нехотя раздвигали воду, заплескивая ее наверх. Грузный плот постепенно набирал ход.
Прилив помогал нам, мощным потоком вливаясь в реку и пересиливая течение.
Скоро плот уже ходко шел вдоль берега.
ebooksa