Душегуб из Нью-Йорка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Советую тебе выбросить из головы мысли о моей смерти. Я ведь тоже не терял зря время, пока тебя не было, и отвёз нотариусу два одинаковых письма, адресованных к разным получателям. Их либо отправят через три дня по указанным местам, либо я заберу письма до истечения этого срока. А знаешь, что там? Там указано место жительства всех твоих ближайших родственников, проживающих в Маленькой Италии[90]. Одно уйдёт в полицию, а другое – дону Винченцо Томмазини. Да-да, тому самому, который горит желанием отправить к праотцам киллера, расстрелявшего его ставленника – Мэтью Хилла, бывшего лидера профсоюза докеров Бруклинского порта. Насчёт быстроты реакции полиции я не очень уверен, а вот что касается твоих земляков из другой «семьи», то тут нет никаких сомнений, что, пока дон Томмазини доберётся до тебя, из твоих близких никого не останется.

– Послушай, беспалый, – перешагнув через труп мексиканца, зло выговорил итальянец. – А с чего это тебе взбрело в голову, что это моих рук дело?

– В тех письмах, что лежат у нотариуса, есть доказательства твоего «подвига», совершённого 5 октября. В это же время и почти в этом же месте, за углом на Пятой авеню, проходило открытие самого большого магазина одежды New Lifestyle. Туда, как тараканы, набежали фоторепортёры. Корреспондент из «Нью-Йорк дейли пост» делал увеличенные снимки манекенов на витрине, и между двумя из них оказался прохожий. У него на плече сумка, и можно прекрасно рассмотреть лицо. Виден шрам на левой щеке. Словом, это тот же самый герой битвы на Марне, чья улыбчивая физиономия красовалось на страницах «Нью-Йорк таймс». Усекаешь? Достаточно дону Томмазини увидеть эти две фотографии и прочесть пару строк, и ты, – он указал на тела убитых, – встретишься с этими мексиканцами.

Энтони громко высморкался прямо на труп Мигеля и сказал:

– Хватит трепаться. Давай убирать мертвяков, пока не застыли, а то потом намучаемся.

– С этим я сам справлюсь. Тебе надо срочно возвращаться в Нью-Йорк и укокошить ещё одного мерзавца.

– А зачем нам ещё кого-то убирать? Ведь золото в наших руках.

– Это так. Но я не могу так быстро его реализовать. К тому же если с ним не разделаться, то копы рано или поздно выйдут на нас.

– Я согласен. Но всякая работа должна быть оплачена.

– Тебя устроит тысяча долларов из моей доли?

– Вполне.

– Тогда пойдём выпьем, и я расскажу тебе подробности.

В затерянном от мира лесном домике за столом сидели двое. В каждого из них вселилось зло. Только вот когда это случилось, было известно лишь Господу да Сатане, победившему добро. Ветер, пришедший с Атлантики, со страшной силой раскачивал верхушки сосен, окружавших ветхое жилище, будто норовя обрушить на него вековые деревья. Казалось, что сама природа пыталась бороться с двумя душегубами, возомнившими себя помазанниками князя тьмы.

Глава 18

Покушение

Весть об ограблении склада в терминале Южного Бруклина и убийстве охранника облетела нью-йоркские газеты на следующее утро и пришла в офис мистера Баркли одновременно с письмом из Берлина. Банкир распечатал его, не дождавшись Ардашева. Когда Войта и Клим Пантелеевич появились в кабинете американца, то последний был уже в стельку пьян.

– А! Кого я вижу! Лучшие сыщики Европы! Всё, господа, finita la commedia![91] Вы можете отправляться домой. Морлок переиграл и вас, и меня. Я уже распорядился заказать вам билеты второго класса. Хотел было купить третьего, но их, к сожалению, не осталось. Пароход отходит послезавтра, но с сегодняшнего дня я уже не оплачиваю ваш отель. Одним словом, вы не оправдали моих надежд – au revoir![92] – вымолвил он заплетающимся языком, опрокинул в себя полстакана виски и сунул в рот тлевшую в пепельнице сигару.

– Ещё новости есть? – сухо осведомился частный детектив.

– Две. Первая: пришло письмо из Берлина с копиями нотариально заверенных документов. Только на кой чёрт они мне теперь нужны? Вторая: телефонировал адвокат Пальмер. Благодаря его стараниям Лилли Флетчер вчера оказалась на свободе… Более не смею вас задерживать, джентльмены! Счастливого пути!

– Билеты в Европу оставьте себе, – бросил Ардашев и с каменным лицом покинул кабинет. Войта проследовал за ним.