«Хватит играть в прятки, — хотелось сказать Логинову, — давай начистоту. Ведь я тебя предупредил, что приеду спросить, как ты умудрился задержать строительство домны. Чего же ты тянешь? Ну, чего ты сидишь, как пень, и молчишь?.. Неужели испугался?»
— Но мне кажется, это я должен спросить у вас, почему задержаны подготовительные работы, — изрек, наконец, Григорьев.
XX
Логинова передернуло. Он все-таки сдержал себя. Сколько же терпения надо иметь, чтобы разговаривать с ним. Ну и тип!
— Но я-то, я-то здесь при чем? — вознегодовал Логинов. — Откуда я могу знать?
— Очевидно, от тех, с кем вы позавчера разговаривали по телефону. Я-то ведь с ними не разговаривал. — Григорьев, словно удивляясь непонятливости собеседника, недоуменно пожал плечами.
— Будем говорить откровенно, Борис Борисович, — решился на прямую атаку Логинов, — они ссылаются на вас, говорят, что вы дали повод, не подписали авторской заявки и тем самым поставили под сомнение разработки Ивана Александровича Меркулова для новой печи.
— Ну вот, видите, вы, оказывается, все знаете, — Григорьев мягко заулыбался. — А я ничего этого не знаю.
— Но, может быть, мне сказали неправду?
— Скорее всего… — Мягкости в лице Григорьева как не бывало. — Иначе, я сам должен бы знать, что поставил под сомнение разработки Меркулова. Однако я слышу это впервые.
— Но что же нам-то делать? — вырвалось у Логинова.
Григорьев оперся локтем о подлокотник кресла, охватил ладонью мясистый подбородок. Логинов негодующим взглядом уставился на него.
— Вам известны результаты совещания, которое только что состоялось у меня? — спросил Григорьев и поднял глаза.
— Но откуда же? — удивился Логинов.
— Вам могли сказать.
— Мне никто ничего не говорил.
— Шестая печь будет задута на холодном дутье, прямо из атмосферы, минуя каупер, — сухо излагая технические подробности, заговорил Григорьев. — Кокса и природного газа пойдет больше, чугун станет дороже, но печь вплоть до конца ремонта каупера будет давать металл. Ваш Ковров провел теплотехнический расчет и предложил этот вариант холодного дутья.
Логинов слушал, с недоверием скосив глаза на собеседника. Лицо его медленно заливала буроватая краска.
— А вы?.. — спросил он. — Какова ваша точка зрения? — поспешил он уточнить свой вопрос, вспомнив, что Григорьев не терпит неясно высказанных мыслей.
— Поддерживаю Коврова, — твердо сказал Григорьев.