Кармен с трудом сглотнула и повернулась к ней лицом:
— Наверное, она на конюшне. Увидела шерифа и решила, что кто-то украл ее пони.
— Какая глупость! Кому нужно красть ее дурацкого пони?
— Она же ребенок, — сказала Кармен.
— Кухарка готова накормить ребенка ужином, поэтому отведи ее на кухню, а по дороге покажи мистеру Ричеру дом для наших работников.
Кармен лишь кивнула в ответ, точно служанка, получившая новые указания. Ричер последовал за ней из гостиной в коридор, и вскоре они вышли на крыльцо, залитое лучами солнца.
— Элли ест на кухне? — спросил Ричер.
— Расти ее ненавидит, — ответила Кармен.
— Почему? Она же ее внучка.
Кармен отвернулась.
— У нее нечистая кровь, — сказала она. — И не просите меня объяснить, что это значит. Здравый смысл тут даже рядом не лежал. Я только знаю, что она ее ненавидит.
— В таком случае зачем им поднимать шум, если вы ее увезете?
— Потому что Слуп хочет, чтобы она жила здесь. Она — его оружие против меня. Инструмент пытки. А его мать делает все, что он хочет.
— Она и вас заставляет есть на кухне?
— Нет, она заставляет меня есть вместе с ней, — ответила она. — Потому что знает, что я бы с радостью этого не делала.
Ричер остановился на границе тени.
— Вам следовало отсюда уехать, — сказал он. — Сейчас мы бы уже были в Вегасе.
— На мгновение у меня появилась надежда, — призналась Кармен. — Когда она сказала об Але Юджине. Я подумала, а вдруг Слуп задержится в тюрьме.
— Я тоже. Это бы нам пригодилось, — проговорил Ричер.
Она кивнула, и Ричер увидел у нее на глазах слезы.