Он был в пяти ярдах от них.
— Это она?!
— Идите в дом, — не поворачивая головы, сказал Валентайн доктору Янгу. — Я сам справлюсь. Помогите лучше мистеру Бердсу.
Тейт кивнул и тут же удалился.
— Мистер Абрамсон! — сделав несколько шагов вперед, громко произнес Аттвуд.
Он практически перегородил ему путь ко входу в здание. На секунду профессор обратил укоризненный взгляд в сторону Джима, семенящего чуть позади. Тот остановился и лишь виновато пожал плечами. Перед Аттвудом стоял отец Агаты. Лицо словно вылитое из воска, немигающе тяжелый взгляд, полный боли.
— Я заприметил телегу, когда свернули с улицы, — глухо сказал он. — Даже идиот поймет, что именно было на ней, укрытое тряпьем. И вот она здесь. Я хочу знать…
Последнюю фразу Абрамсон почти прошептал, не окончив ее. К горлу подступил комок, и он тяжело сглотнул.
— Это она? Моя девочка?
Валентайн с участием взирал на невысокого, кряжистого мужчину, которого от страшной правды отделяло всего несколько ярдов.
— Да, Ригби, — прямо, не таясь, ответил он. — Мужайтесь. Вашу дочь нашли мертвой. Сейчас она здесь. Я искренне сочувствую вам.
Губы Абрамсона едва заметно задрожали, но он все еще владел собой.
— Я хочу видеть ее, — просипел он.
— Будет лучше не делать этого.
— Откуда вам знать, черт вас дери, что будет лучше?! — неожиданно заорал Ригби, изо рта его брызгала слюна.
Он резко повернулся в сторону и почти бегом ринулся к двери.
— Мистер Абрамсон! — Валентайн не ожидал такой прыти, но было уже поздно.
Отец Агаты влетел внутрь помещения.
— Давайте за ним, — приказал Аттвуд застывшему на месте Джиму и рванул следом.
А через несколько секунд изнутри покойницкой вырвался наружу громкий вопль боли и отчаяния, эхом разнесшийся по Уокерли…