Не очень задумываясь над тем, что он говорит, он произнес, может быть желая скрыть странное волнение, обуревающее его:
— Сеньор, пора уходить, поверьте мне.
— Ба! Торопиться некуда. Ведь, как ты говоришь, никто не знает этого тайника, так что ни один человек не потревожит нас здесь.
— Дело в том, что… я не могу вывести вас там, где я обычно прохожу.
— Почему?
— Вы слишком большой, вот оно как!
— Черт возьми! И что же теперь? Ты знаешь другой путь, где я смогу пройти? Да?.. Отлично.
— Понимаете, но на этом пути нам может кое-кто повстречаться.
— Стало быть, это подземелье обитаемо?
— Нет, но иногда там бывают люди… они собираются и что-то обсуждают… Сегодня у них как раз собрание.
Карлик говорил осторожно, как человек, который не хочет сказать больше, чем следует. Пардальян не сводил с него глаз, отчего смущение Эль Чико только увеличивалось.
— И что же это за люди? — с любопытством спросил шевалье.
— Не знаю, сеньор.
Это было сказано очень сухо. Пардальян понял, что карлик ничего больше ему не скажет. Настаивать было бесполезно. Шевалье чуть улыбнулся и прошептал:
— Неболтлив!
Вслух же произнес с видом совершеннейшего простодушия, который вводил в заблуждение людей и похитрее Эль Чико:
— А знаешь, я был приговорен к смерти. Да, я должен был умереть от голода и жажды.
Шевалье не сводил глаз с карлика. Маленький человечек пошатнулся. Мертвенная бледность разлилась по его лицу.
— Умереть от голода и жажды, — пробормотал он, запинаясь. — Это ужасно.
— Да, в самом деле, довольно ужасно. Ты, наверное, и представить бы себе такое не мог? Это придумала одна принцесса из числа моих знакомых… ты-то ее не знаешь, к счастью для тебя.