И добавил тихо, еле слышно:
— И тогда придет освобождение!
— Так ты желаешь себе гибели?
Чико исподлобья посмотрел на шевалье: ведь я же говорил очень тихо, а этот дьявол все-таки услышал! Если я хочу умереть, то это мое дело! Зачем француз во нее вмешивается? Ну, раз Чико так глупо пропустил удачную возможность умереть, остается лишь спасать соперника.
— Пойдемте, сеньор, — сказал он холодно, — скоро будет поздно.
— Да погоди ты! Какого черта?! Знаешь, я человек любопытный. Прежде всего я хочу знать, почему ты отправил меня на смерть?
На сей раз знаменитая улыбка сверкала уже вовсю. Да еще этот насмешливый голос — Эль Чико уже начинал привыкать к нему.
В глазах маленького человечка, устремленных прямо на Пардальяна, полыхнуло пламя, и он выдохнул все свои чувства в ребяческом крике:
— Потому что я вас ненавижу! Ненавижу!
В своей ярости он нашел лишь эти слова и исступленно повторял их, топая ногами.
— Вот как, значит ты меня ненавидишь? — спокойно улыбнулся Пардальян.
— Я настолько ненавижу вас, что убил бы, если бы не пообещал вас спасти! — выведенный из себя, Эль Чико скрежетал зубами.
— Ты бы убил меня! — расхохотался Пардальян. — Ну-ну! Да чем же, бедный малыш?
Карлик подскочил к своей кровати и вытащил оттуда кинжал, спрятанный между двумя матрасами.
— Вот этим! — крикнул он, размахивая грозным оружием.
— Смотрите-ка! — мирно заметил Пардальян. — Да это же мой кинжал!
— Да, — сказал Эль Чико с неистовством, которое он пытался выдать за цинизм, — пока вы перелезали через стену, я украл его у вас! Украл! Украл!
Он произносил эти слова, казалось, испытывая горькое удовольствие, хлеща себя ими, словно кнутом. Пардальян отвечал с невозмутимым спокойствием:
— Ну, раз уж у тебя есть оружие и раз ты хочешь моей смерти, так убей меня.
На сей раз шевалье посмотрел на карлика без малейшей насмешки, а только с каким-то любопытством.