На средства Солдатёнкова в 1911 году была построена самая большая на тот момент в мире больница для бедных, состоящая из пятнадцати корпусов, ныне эта больница носит имя С. Боткина.
А русской коллекцией французских импрессионистов мы обязаны Сергею Ивановичу Щукину.
Гавриил Солодовников — купец первой гильдии, крупный акционер Московско-Казанской железной дороги и трёх крупных банков. На его средства построены Московский театр оперетты (в прошлом — филиал Большого театра), клиника при медицинском факультете МГУ, сиротский приют, несколько училищ в разных губерниях России. К концу жизни практически всё своё состояние он завещал направить на развитие России.
Иннокентий Сибиряков, братья Бахрушины, купцы Алексеевы, Юрий Нечаев-Мальцов, Голофтеевы, Смирновы, Рябушинские, Солдатёнковы, Хлудовы, Боткины, Крашенинниковы, Прохоровы, Лобковы — сколько их было в Москве и Санкт-Петербурге, сколько их было по городам и весям России! До сих пор мы называем их фамилиями больницы, музеи и так далее.
Вот как, к примеру, писал об одном из представителей династии Прохоровых Константин Николаевич Бестужев-Рюмин: «Вот купец Прохоров, которого я и лица не знаю, но которого почитаю и уважаю выше всех вельмож на свете, он есть истинный сын Отечества, умеющий употреблять достояние своё в истинное благо. Он купец по рождению, но в душе выше всякого вельможи… Прими дань от меня, почтеннейший человек Прохоров, ты помирил ещё меня с любезным моим Отечеством: я первого ещё из соотечественников моих вижу такого человека и не знаю лица его. Ты краса русского народа… друг человека, соотечественников».
Василий Иванович Прохоров был сыном монастырского крестьянина Свято-Троицкой Сергиевой лавры. С детства он был воспитан в вере и благочестии. Случилось так, что в начале своей предпринимательской деятельности он имел пивоваренный торг в Хамовниках. Его жена Екатерина Никифоровна была дочерью московского купца Никифора Родионовича Мокеева, происходившего из крестьян села Милятина Медынского уезда Калужской губернии. Частенько она с грустью говорила мужу: «Не могу я молиться об успехе твоего дела, не могу желать, чтобы больше пил народ и через то разорялся». Да и сам Василий Иванович искал случая переменить свою деятельность. И конечно, Господь представил ему такой случай. В результате чего Прохоров стал основателем знаменитой Трёхгорной мануфактуры, которую впоследствии развил его сын Тимофей Васильевич.
Вот слова, сказанные Василием Ивановичем на смертном одре в качестве завещания своим детям: «Любите благочестие и удаляйтесь от худых обществ, никого не оскорбляйте и не исчисляйте чужих пороков, а замечайте свои, живите не для богатства, а для Бога, не в пышности, а в смирении».
Его сын Тимофей Васильевич не только своевременно внедрял все новейшие достижения ситценабивной отрасли у себя на фабрике, но решил непременно заняться просвещением грубого и невежественного мастерового народа. Он начал с того, что сам лично учил рабочих грамоте и письму. Потом он пошёл ещё дальше: устроил при фабрике ремесленную школу для детей и обучал их грамоте и фабричным профессиям. На фабрике строго запрещалось пьянство и сквернословие. Работники и ученики имели полный социальный пакет, хорошие бытовые условия, пенсию по старости. Называть такого хозяина эксплуататором-кровопийцей и устраивать митинги и забастовки мог только тот, кто уже в силу своей испорченности не хотел оставить дурные привычки и ставил себя на грань увольнения.
Любопытный факт. Зимой 1904 года бакинское и петербургское рабочее движение инициировало целый ряд забастовок, пригласив участвовать в них и фабрики товарищества прохоровской Трёхгорной мануфактуры. Требования экономического характера вырабатывали бакинские и петербургские «товарищи». Они добивались учреждения школы, яслей, достойной зарплаты, социальных пособий. По отношению к прохоровской мануфактуре это было настолько нелепо, что вызвало смех у большинства трёхгорцев, поскольку всё это существовало у них уже в течение ста лет.
Прохоровыми было построено для своих работников 15 жилых домов с отоплением и канализацией, родильный дом и ясли, две больницы, начальная школа, училище, театр, библиотека. Примечательно, что Прохоровы не брали с работников денег ни за жильё, ни за медицину, ни за образование. Так же было устроено и у Саввы Тимофеевича Морозова.
Константин Васильевич Прохоров писал: «Счастие не в богатстве, а в чистом уме и спокойствии духа. Мир и согласие дороже денег. Вещественное богатство без душевного — всё одно как хлеб без соли».
Такие купцы, предприниматели и торговцы, как Прохоровы, были людьми исключительно высоконравственными. Их семья была старообрядческой. Старообрядцы в своём быту отличались особой строгостью нравов.
В череде имён щедрых предпринимателей и меценатов можно вспомнить фамилию фон Мекк. Так, Надежда Филаретовна фон Мекк (до замужества Фраловская) была не только матерью 11 детей, но и ближайшим другом и многолетним меценатом Петра Ильича Чайковского. Благодаря её поддержке он смог сосредоточиться на творчестве и оставить нам прекрасные произведения. Надежда фон Мекк — жена инженер-подполковника Карла Фёдоровича фон Мекка, которого она сподвигла уже в зрелом возрасте покинуть государственную службу, в результате чего он стал «железнодорожным королём». Она не только мотивировала супруга, но и была ему практической деловой помощницей, вела делопроизводство, бухгалтерию, не оставляя домашние обязанности прачки, воспитательницы, экономки, поварихи и швеи в их многодетной семье. Став вдовой, в переписке с Чайковским она вспоминает, что не всегда была богата, были времена, когда ей надо было прокормить всех детей на 20 копеек в день, и чувство нужды ей хорошо знакомо.
Надежда Филаретовна любила и хорошо понимала музыку, много помогая становлению Московского отделения Русского музыкального общества. С ранним творчеством Петра Ильича Чайковского она познакомилась благодаря Николаю Рубиншейну и «придворному скрипачу» И. И. Котеку, студенту Чайковского. Их дружба отражена в крупнейшем эпистолярном наследии четырнадцатилетней переписки и составляет несколько томов. Кроме Чайковского существенную поддержку получали Венявский, Пахульские, а домашним пианистом и учителем несколько сезонов приглашался Клод Дебюсси.
Фон Мекки благотворили не только музыкантам и художникам — несколько православных храмов было построено на их деньги полностью или частично, например Всехсвятский храм Алексеевского женского монастыря, в котором у семьи была своя часовенка и склеп под ней; церкви в их имениях под Киевом, Москвой, в Красновидово, в Удельном, а также в других странах — в Японии, в Аргентине, на Святой земле.
Владимир Владимирович фон Мекк — племянник Надежды Филаретовны руководил строительством храма в Марфо-Мариинской обители, будучи много лет личным секретарём великой княгини Елизаветы Фёдоровны, ныне прославленной в лике преподобномучениц.
Николай фон Мекк, учась в престижном Императорском училище правоведения, решил оставить его с целью продолжить отцовское дело строительства железных дорог в России. Ещё будучи студентом в Санкт-Петербурге, он устроился работать не на «свою» семейную дорогу, а на государственную Николаевскую, чтобы получить опыт в разных специальностях. И этот «королевич» железных дорог сначала работал кочегаром, станционным служащим, бухгалтером, помощником машиниста, машинистом, ревизором. Придя к директорскому креслу в двадцать с небольшим лет, он имел полный багаж знаний и практики; в 28 лет он стал председателем правления общества и за десять лет построил в десять раз больше дорог, чем его отец. Он создал крупнейшую в России частную железнодорожную компанию, а также домовладельческий бизнес, артели, пароходную компанию, лесопильные, металлургические заводы. Он был членом правлений нескольких акционерных обществ, например Мытищинского машиностроительного завода, страховой компании, самого крупного в России Русско-Азиатского банка.
Эти люди созидали Россию.
Любопытно, что многих из знаменитых ныне Оптинских старцев, прославленных тем, что со второй половины XVIII века они «являли свет миру», сосредоточивая в себе самое важное и самое полезное знание для жизни каждого человека, дала России именно купеческая среда. Старец Лев (Наголкин) был из купцов Орловской губернии, в молодости, работая приказчиком у купцов Сокольниковых, показал себя с самой лучшей стороны, так что хозяин хотел выдать за него свою дочь, и только склонность молодого человека к монашеству помешала осуществить это намерение. Исаакий I (Антимонов) происходил из знаменитого зажиточного купеческого рода города Курска и все навыки благочестия и послушания получил в родном доме. Родители Варсонофия (Плиханкова) занимались торговлей в Самаре. Старец Анатолий (Потапов) происхождением из московских мещан, занимавшихся торговлей. Он сам в молодости торговал, рассказывая: «У нас торговля была своя красным товаром».
Старец Никон (Беляев) родился в московской купеческой семье. Сохранились воспоминания о его деде Лаврентии Ивановиче Беляеве, который разбогател, всю жизнь занимаясь торговлей. Главным принципом его при ведении дел была кристальная честность, он часто повторял: «Чужая копейка, внесённая в дом, как пожар, сожжёт его». Лаврентий Иванович отвергал любое лукавство в делах и свидетельствовал: «Я за всю мою жизнь никогда никого не обманул ни разу, а дело моё шло всегда лучше, чем у других». Он любил богослужение и в течение тридцати трёх лет был старостой церкви святых равноапостольных Константина и Елены в Кремле. Традиции благочестия передались в семье и детям, и внукам.
ebooksa