Можно припомнить и других замечательных русских святых, которые родились в лоне купечества. Великий святой земли русской Серафим Саровский происходил из купеческой семьи. Преподобный Герман Аляскинский, святой блаженный Иоанн Тульский чудотворец, святой преподобный Елеазар Анзерский, благоустроитель и первоначальник монашеской жизни на Анзере, преподобный Димитрий Прилуцкий, вологодский чудотворец, Николай Кочанов, новгородский Христа ради юродивый, иеросхимонах Виссарион (Василий Толмачёв), основатель и первый игумен Свято-Андреевского скита на Афоне, — все они выходцы из купеческого сословия. Многие из них рано приобщились к труду, помогали родителям в лавках, работали приказчиками, занимались торговым делом. Кстати, благоустроителям храмов и монастырей этот начальный жизненный опыт очень даже пригождался.
Не случайно ходили и ходят легенды о знаменитом честном купеческом слове, которое скрепляло сделку лучше всяких бумажных, нотариально заверенных договоров и расписок. А никакого чуда, ничего сверхфеноменального в этом честном слове нет. Достаточно только помнить, что даётся оно перед очами Божиими и Бог ему свидетель, и следовательно, нарушитель честного слова обманывает не только партнёров по делу, но и Самого Бога, предаёт себя и свою совесть. Купец, опирающийся в своей деловой этике на Православие, готов был скорее разориться и потерпеть убытки, чем нарушить данное слово. К слову относились с глубоким уважением. И такое отношение к слову рождало именно православное мировоззрение.
Так, например, русский купец Пётр Павлович Капырин после смерти отца вознамерился продать своё имение в Малоярославце. Покупатель нашёлся, залог был получен, правда, сделка была заключена только на словах. Сразу после этого выяснилось, что по территории имения пройдёт Киево-Печерская железная дорога, это моментально увеличивало стоимость имения в несколько раз. Тут же нашлись новые покупатели, они предложили задаток в тройном размере, но Пётр Павлович не аннулировал словесную сделку, сославшись на данное им купеческое слово.
Многие современники отмечали необычайную честность русского купечества. Калужский купец П. М. Золотарёв увековечил о себе память не только устройством в Калуге дома умалишённых, но и необычайной честностью, которая прославила его даже заграницей. За его честность берлинские купцы написали с него портрет: «Этот портрет, по приговору торгового общества, был помещён во всех торговых конторах для того, чтобы все и каждый могли видеть и чтить изображение „честнейшего из купцов“». П. И. Сумароков, побывавший на Макарьевской ярмарке, писал: «Честность в купеческом сословии сохраняется свято, по необходимости; неустойка, опоздание, изменение в обещанном посрамляют имя, прекращают доверие и расстраивают обороты дела». Увиденное настолько поразило воображение Сумарокова, что он заключает: «Желательно, чтоб и между нами, дворянами, воцарилась такая же невольная обязанность».
Евангелие от Иоанна начинается со слов:
По Библии, слово имеет вес само по себе:
Вспоминается случай с представителем купеческой династии Александром Николаевичем Найдёновым. Когда в 1917 году национализировали Московский торговый банк, которым он владел, Найдёнов выплатил клиентам значительную сумму денег из собственных средств.
Тюменский предприниматель Н. М. Чукмалдин говорил: «Наивыгоднейший товар — доверие, а доверие даётся только безупречной честности и торговому бескорыстию».
О высоких нравственных принципах, существовавших в России, свидетельствуют многочисленные примеры. Тот же Кирилл Эрастович Гиацинтов, о котором мы уже упоминали, рассказывал про своего деда, генерала Николая Егоровича Гиацинтова. В 1902 году тот был вице-директором департамента железнодорожных дел Министерства финансов. По служебной необходимости он имел свой вагон, в котором мог ездить по железной дороге совершенно бесплатно. Но когда с ним путешествовали его дети, он заставлял их в этот вагон покупать билеты первого класса, то есть самые дорогие по цене.
— Зачем покупать билеты? — как-то спросили они его. — Ведь твой вагон совершенно пустой и контролёры в него не заходят.
Гиацинтов отвечал:
— Я служу, а вы путешествуете. Поэтому должны платить.
«При всех наших делах и начинаниях, — писал русский предприниматель Михаил Павлович Рябушинский (но эти слова могли бы написать многие из русских купцов), — мы никогда не рассчитывали на ближайшие результаты нашей работы. Нашей главной целью была не нажива, а само дело, его развитие и результат, и мы никогда не поступились ни нашей честью, ни нашими принципами и на компромисс с нашей совестью не шли».
В то время, начиная своё дело, предприимчивые люди вовсе не надеялись на скорые результаты. Считалось нормальным, что достичь успеха можно было не ранее, чем через 20–30 лет. Те, кто стал основателем знаменитых купеческих династий, в полной мере испытывали тяготы и лишения: они были уличными разносчиками, вместе со своими хлебными обозами мёрзли на просёлочных дорогах, спали в балаганах или под прилавками магазинов, ночевали со стадами скота на степных дорогах под дождями и ветрами, копались в земле, выращивая зелень, таскали на себе тяжёлые мешки. Основатель крупнейшей мануфактуры Пётр Кузьмич Коновалов, будучи уже больным стариком, продолжал ездить на Нижегородскую ярмарку сам лично. Это были люди, любившие труд, а также умеющие проявить смекалку и инициативу.
Ещё пример. Крестьянский сын А. Морозов из Калязинского уезда Тверской губернии пришёл искать своё счастье в Москву с 20 копейками в кармане. Начал он с торговли с лотка зелёным луком, колбасой и сайками. Затем взялся за чеканку пуговиц на машине собственного изготовления. Со временем он приобрёл ручной литографический станок. Дело пошло, постепенно он стал московским купцом, обзавёлся каменным домом, большой литографией, книжным магазином.
Десятилетиями присматриваясь к делу, всё примечая, всё запоминая, выходцы из деревень искали свой путь в торгово-промышленном мире. Например, Ефим Фёдорович Гучков, привезённый ещё в детстве отцом на фабрику, постепенно сколотил состояние и завёл собственное дело, работая наравне со своими рабочими. Он первым начал в Москве вырабатывать шали на манер турецких и французских из шёлка, шерсти и бумаги. Эти шали он сам же и окрашивал, а также платки из козьего пуха и шерсти. Благодаря высокому качеству и умеренной цене спрос на его изделия был таков, что он не успевал их изготавливать: «покупатели приносили деньги вперёд, ожидая очереди». Успех в деле и значительные доходы и по прошествии времени вовсе не изменили отношение Ефима Фёдоровича к делу. Он по-прежнему занимался окраскою и отделкою своих товаров сам, хотя был уже московским купцом, имел в Москве лавку и торговал на Макарьевской ярмарке.
Николай Карлович фон Мекк, о котором мы уже упоминали, был «энергичным и вечно деятельным», — так его описывали современники. 1 мая 1892 года он был избран председателем Правления МКзЖД, коим и оставался до национализации дороги в 1918 году. МКзЖД стала при нём истинно лидирующей частной дорогой с дивидендами до 32 % годовых, с увеличением длины путей в 13 раз, со строительством своих заводов, элеваторов, жилья, больниц, школ для работников. Крупнейшая частная компания России — в 1913 году её капитал достиг 215 миллионов с доходностью 15 %. Будучи одним из богатейших людей Империи, он покупал дома рачительно, детей воспитывал в скромности — маленькими они жили по двое в комнате. Обязательно все члены семьи работали в полях собственных имений вместе с рабочими.
Родоначальником династии купцов Алексеевых был ярославский крепостной крестьянин. Архивные документы сообщают, что родился он в 1724 году, а уже в 1746 (то есть в двадцать два года!) по указу Главного магистрата был причислен к московскому купечеству. Головокружительная карьера для крепостного! Но каким же образом он достиг такого положения?
Этот юноша работал огородником на оброке в Останкино у графа Шереметева. И, видимо, когда он ещё был мальчишкой, ему в голову пришла идея — в свободную минутку варить горох, раскладывать в кулёчки и продавать в разнос на Красной площади гуляющей публике, которая желала покормить голубей. Глядя на подростка, в лаптях, в плохоньком полушубке, дрожащего в морозные дни от ледяного ветра, но всегда неунывающего и сыплющего весёлыми прибаутками, кто бы тогда из аристократов мог подумать, что перед ними будущий представитель знаменитого российского купеческого рода. Неплохо расторговавшись горохом, он научился кустарно тянуть из золота и серебра нити для гражданских и военных мундиров, а также для церковных риз. К тому времени как его записали в купечество, он уже имел собственную мастерскую с шестью рабочими.
Купцы Алексеевы за сто с лишним лет создали систему высококвалифицированных производств золотой и серебряной канители, электропроводов, кабелей, деталей электроламп, разрабатывали на Востоке месторождения меди, золота, серебра, платины, разводили высокопородных овец, лошадей, крупный рогатый скот в Сибири и на Дону, вели скупку и очистку шерсти и хлопка на заводах Средней Азии и на Украине. Начиная с 1812 года Алексеевы — активные общественные деятели. Люди крепкой православной закваски, которых отличали скромность и благородство.
ebooksa