Когда подростку исполнилось пятнадцать, он каким-то неизвестным нам образом получил позволение вернуться на Русь. Должно быть, к этому времени Боголюбский уже не опасался соперничества и стал понемногу возвращать сосланных родственников – ему были нужны наместники для завоеванных территорий.
В 1173 году юный Всеволод был посажен княжить в Киеве, но назначение только звучало пышно – город после разграбления лежал в руинах. В любом случае всего пять недель спустя бывшую столицу захватили соперники Андрея Боголюбского, его ставленник попал в плен и хлебнул неволи. Его вызволяли за выкуп.
Вскоре старого диктатора убили заговорщики, и началась междоусобица, в которой Всеволод сначала был помощником старшего брата Михаила, а когда тот скончался, неожиданно возглавил владимирский лагерь и – совсем уж неожиданно – одержал победу.
Придя к власти двадцатидвухлетним, Всеволод правил до старости, считаясь самым могущественным из русских владык. Все называли его «великим князем», хотя формальной церемонии никогда не проводилось. Можно сказать, что Всеволод Большое Гнездо являлся великим князем де-факто, никто эту его позицию не оспаривал.
Завоевав первенство мечом, триумфатор повел себя так же, как в свое время его старший брат Андрей Боголюбский – стал укреплять свою единоличную власть. Начал, как обычно, с беспокойных родственников. Самого строптивого, племянника Юрия (Гюргия) Андреевича, изгнал на чужбину, в половецкую степь. (Этого молодого авантюриста впоследствии ожидала колоритная судьба. Он был приглашен в Грузию в качестве супруга-консорта царицы Тамары и доставил закавказской стране массу хлопот, но поскольку это уже эпизод не русской, а грузинской истории, отвлекаться на него мы не будем.)
Другой важной профилактической мерой – опять-таки по примеру Боголюбского – стало еще большее укрепление столицы Владимира-на-Клязьме и ослабление «старых» городов, Суздаля и Ростова. Выросли и новые города, оплоты княжеской власти: Тверь, Дмитров, Переяславль-Залесский.
Установив надежный контроль над северо-востоком Руси, Всеволод Юрьевич принялся расширять свое влияние на сопредельные области, постоянно двигаясь всё дальше и дальше.
Прозвище, под которым князь вошел в историю, обычно объясняют его многодетностью, но в плодовитости Всеволода ничего такого уж феноменального не было. Да, он произвел на свет восемь сыновей (в количестве и именах дочерей хроники, как обычно, путаются), но у его отца Юрия Долгорукого, напомню, было аж двенадцать отпрысков мужского пола. Скорее всего современники имели в виду то, что великий князь собрал под свое крыло много земель и обращался с другими Рюриковичами как с птенцами – смирных кормил, непоседливых выкидывал из гнезда. С точки зрения дальнейшей истории Всеволода можно было бы окрестить даже Очень Большим Гнездом, поскольку его потомки невероятно расплодились. Все великие князья московские и первые русские цари являлись прямыми потомками Всеволода Юрьевича.
Политическая стратегия владимирского князя во многом напоминала modus operandi великого Мономаха – прежде всего своей хладнокровной терпеливостью. Всеволод никогда не шел напролом, умел дожидаться своего часа и предпочитал действовать не военными, а дипломатическими средствами.
Впрочем, и на войне две самые блистательные свои победы Всеволод одержал не столько силой оружия, сколько при помощи трезвого расчета.
Во время борьбы за власть над Владимиро-Суздальским княжеством, в конце 1176 года, Мстислав и Ярополк Ростиславичи в очередной раз напали на земли, признавшие Всеволода, и занялись их разорением (в частности, спалили маленькую крепость Москва).
У Всеволода войска было больше, но биться он не стал, а лишь преградил неприятелю дорогу вглубь своей территории. Мстислав, Ярополк и их союзник Глеб Рязанский (он тоже был Ростиславич, только от другого Ростислава, неважно) попробовали обойти заслон – и вновь наткнулись на противника, который не давал форсировать реку Колакшу.
Всеволод не ввязывался в бой. Просто стоял и ждал. Ростиславичи из невыигрышной позиции тоже атаковать не решались. Стояние длилось целый месяц. К владимирской рати прибывали подкрепления, из городов и деревень беспрепятственно поступали припасы, а силы противника постепенно таяли. В конце концов у пришельцев не выдержали нервы, они все-таки полезли в безнадежную драку и были наголову разгромлены, без особых потерь для Всеволода.
Примерно так же три года спустя Всеволод победил черниговского князя Святослава: занял крепкую оборону на реке Влене и стал спокойно ждать нападения. Правда, в этом случае враг атаковать вообще не решился и ушел прочь, бросив свои обозы.
Предшественник Всеволода князь Андрей Боголюбский много лет воевал с Новгородом, но так и не сумел взять над ним верх. Большое Гнездо решил эту, казалось бы, сложнейшую задачу без войны, соединив экономические методы с политическими. Во-первых, использовал зависимость Новгорода от хлебных поставок из внутренних русских земель. (Торговая республика была богата, но обеспечить себя продовольствием не могла – почти всё зерно она импортировала.) Во-вторых, создал и выкормил в Новгороде партию своих сторонников, которая подчинила себе вече и гарантировала, что оно будет приглашать в князья только ставленников Всеволода. Три века спустя, на финальной стадии долгой борьбы между великокняжеской Москвой и республиканским Новгородом, государь Иван Третий будет действовать в точности «по методичке» Всеволода Большое Гнездо.
Итак, Всеволод Юрьевич не отличался воинственностью и кровожадностью, что для средневекового властолюбца (а он безусловно был властолюбив) уже очень большое достижение. Но кроме того – черта еще более располагающая – он не был жесток и часто проявлял по отношению к врагам удивительную по тем временам мягкость.
В 1178 году, в ходе противостояния с Новгородом, еще не изобретя мирный способ покорения республики, Всеволод затеял против нее карательную экспедицию. Карать было за что – новгородцы, ранее целовавшие князю крест на верность, нарушили клятву и отложились. По понятиям той эпохи в наказание следовало устроить показательную экзекуцию. Владимирцы подошли к богатому городу Торжку, больше месяца его осаждали и в конце концов взяли. В аналогичной ситуации Мономах, как мы помним, всех жителей города Минска истребил, «не оставив никого живого – ни челядина, ни скотины». Так же обычно поступали и другие мстители. Всеволод же дома сжег, но людей убивать не стал.
Еще милостивей он обошелся в 1207 году с населением враждебного города Пронска. После долгой и кровопролитной осады взял крепость, но даже не разграбил ее, а лишь поставил управляющим своего человека – прямо-таки уникальная гуманность.
Тогда же великий князь узнал о том, что его вассалы, члены рязанского правящего дома, вступили в тайные сношения с врагом – черниговским княжеством. Изменники были схвачены, но не казнены, а вскоре помилованы. И это в эпоху, когда даже близкие родственники истребляли друг друга безо всякого снисхождения! Те же рязанские князья несколько лет спустя, сойдясь в городке Исады на семейный съезд для урегулирования взаимных претензий, устроили между собой резню. Князья Глеб и Константин Владимировичи безжалостно умертвили родного брата Изяслава и еще пятерых «братаничей» (племянников).
Всеволод Большое Гнездо.
ebooksa