Французская мелодия

Следовало остановиться, сжечь документы, забыть про эфирные потоки. Но я не смог. Не смог устоять перед живущим во мне желанием познать главное.

Уже через месяц вынужден был начать подготовку к самому безумному за всё время занятий мною наукой эксперименту.

Прежде всего необходимо было выбрать место. Лучше всего подходила Арктика. Там не было людей, а значит, работа моя никому не могла причинить зла. Но как выяснилось, я ошибался. Ошибка состояла в том, что при нынешнем положении Луны эфирный вихревой объект мог ударить по заселённым людьми районам. Пришлось отказаться от ледовых просторов и искать другое более подходящее место. Я поспешил в библиотеку и начал изучать районы, свободные от заселения, куда можно было направить удар вихревого объекта. Ничего, кроме Сибири, подобрать не смог.

Я очень хорошо помню день эксперимента. Расчётное время приближалось, часы, минуты, секунды тянули из меня жилы. Я думал, что сойду с ума.

Когда расчётное время наступило и эксперимент вошёл в завершающую фазу, я вдруг обнаружил, что ничего существенного не произошло. Пять минут, десять, двадцать, всё оставалось на своих местах. При этом разного рода мысли лезли в голову: «Что, если не сработал часовой механизм? Или ещё хуже дала сбой система? А может, ничего и не должно было произойти?»

Состояние было сравнимо с безумием, которое продолжалось примерно час.

Я уже начал впадать в отчаяние, как вдруг…

Сначала мне показалось, что померк свет. Затем появилось ощущение, будто в тело моё воткнули тысячу иголок.

Всё закончилось настолько же быстро, как и началось, не считая, что во рту остался привкус металла.

Почувствовав себя разбитым, вернулся в лабораторию, где всё было целым. Единственное, что пугало и настораживало: в воздухе пахло гарью.

Мною опять овладело ожидание, которое тянулось целую ночь.

Утром пришло известие о том, что в Сибири произошло явление, поражающее не только масштабами разрушения, но и быстротой произошедшего. Если признаться честно, то, как учёный я испытал невиданное доселе вдохновение. Как человек — удручающую подавленность. И всё потому, что предполагаемый взрыв превзошёл все ожидания. По сути в Сибири произошла катастрофа. Тысячи километров тайги вместе с местами обитания людей превратились в безжизненное пространство, виною чему был я, учёный из Сербии, имя которого Никола Тесла».

Закрыв книгу, Илья, прикрыв глаза, ужаснулся. Воображение рисовало чудовищный силы взрыв, огонь, мечущиеся человеческие тени.

Пелена растворилась, и перед взором Ильи предстал образ Теслы.

Улыбающийся зловещей улыбкой учёный, глядя Богданову в глаза, желал что-то сказать и даже сделал шаг навстречу, как вдруг ведение исчезло, вернув сознание в состояние, какое Илья испытывал до того, как взять в руки книгу.

— Что скажите, Илья Николаевич?

Хотя Краснов и находился в полуметре, голос его показался настолько приглушённым, словно, прорываясь через пелену столетия, доносился из прошлого.

— Картина, что страшнее и не придумаешь. Без вины погибшие люди на фоне прорыва в будущее. Лишний раз убеждаюсь, не в своё время родился Тесла. Ему бы воскреснуть и начать удивлять.

Не закончив фразы, Илья замолчал, чтобы продолжить, но уже в иной интонации и без воодушевления вообще.

— Страшно представить, что будет, если «луч смерти» окажется в руках тех, кто стремится стать властелином мира.