В Линкольнвуде гаснет свет

Когда нужно было что-то ловить и бросать, Джордан был еще более неуклюжим, чем Макс. Важным отличием было то, что отец Макса не воспринимал отсутствие у сына атлетического мастерства как личное оскорбление. И если Дэн только подбадривал Макса в его попытках заниматься спортом, то отец Джордана, похоже, считал, что, если он сможет как следует унизить сына, тот пойдет и выиграет Олимпиаду.

Так что, когда Макс спросил себя: «Что самое обидное я могу сказать, чтобы стереть ухмылку с лица этой сволочи?», на ум пришли слова, которые он много лет слышал с улицы:

— Научись мяч ловить, Дороти!

Сработало слишком успешно. Пять секунд спустя Макс ковылял по тротуару подальше от пиццерии, в левом ухе у него звенело, в глазах рябило, а висок горел. Джордана нельзя было назвать ловким, но зато он был крупный и вложил в удар весь свой вес.

Сколько Макс ни прокручивал в голове этот эпизод, до настоящего момента наблюдая за тем, как отец Джордана патрулирует свою лужайку, посасывая сигарету, которая решила бы никотиновую проблему самого Макса, он никогда не пытался поставить себя на место Джордана. Даже тогда, когда Дэннис, выслушав рассказ приятеля, скорбно покачал головой и сказал, что это было «до фига хладнокровно». Макс не рассматривал возможность, воспользовавшись знанием семейной драмы Станковичей, ударить своего соседа и неприятеля ниже пояса.

Но теперь, то ли из-за проснувшегося сочувствия, то ли в качестве оправдания, чтобы подтолкнуть себя поближе к вожделенной пачке сигарет, Макс задумался о том, как больно было Джордану от его слов.

Научись мяч ловить, Дороти.

Мистер Станкович говорил это не раз. Эта фраза звучала постоянно в его общении с сыном.

А что, если Джордан гей? Оскорблять его таким образом было очень жестоко. Травма потянет на годы работы с психологом.

И даже если он не гей, это все равно довольно неприятно.

Джордан играл в футбольной команде. У него там получалось так же плохо, как и в играх с отцом? Он вообще хочет играть в футбол? Или делает это только для того, чтобы задобрить отца?

Наверняка Джордан был плохим игроком. Насколько Макс знал, у этого парня вообще ничего по жизни не получалось.

Тяжело ему, наверно…

Погодите, чего?

Да пошел он на хрен! Он ударил меня в висок!

Ход мыслей зашел слишком далеко. Жалеть Джордана можно было ровно до той степени, что позволила бы Максу спокойно съесть стейк в его компании и, может быть, стащить сигарету у его отца. Нельзя было с этим переусердствовать.

За спиной у Макса открылась дверь.

— Привет, дружок.

Краем глаза Макс увидел ноги матери.

— Я согласен идти к Станковичам, — сказал он ей.