Напряжение

Утро порадовало лучами солнца, все-таки пробившимися сквозь серую пелену неба, а ближе к полудню налетел сильный ветер, утащивший грозовые облака на восток. Так что с автобуса мы сошли снова в лето, а не в раннюю весну. Только расплывающаяся под каждым шагом земля напоминала о непогоде, но тут вмешался дядя Валя, своей силой проторив нам удобный путь — метр шириной, без единой травинки и капли воды.

— Это сложно? — ковырнул я твердый грунт острым мыском ботинка. Поверхность приятно пружинила под ногами.

— Кому как, — пожал он плечами, с видимым удовольствием вступая на ровную поверхность.

— И что надо делать? — не успокоился я и лег прямо на землю, пробуя поцарапать ее, чуть шершавую, и даже одолеть ее питьевой водой из бутылки.

— Долго учиться, — решил он ускользнуть от ответа.

— А если самую суть? — Тропинка на вкус оказалась точь-в-точь как нос у кота.

— Надо пропустить силу, направив клином, и поддерживать…

— Вот так?

— М-мать! — прыгнул он прямо в кусты.

— Где? — завертел я головой и никого не заметил. — А там что? — обратился я к поломанному кусту шиповника.

— Сейчас выберусь — расскажу, — рассерженно запыхтело в ответ.

Резко захотелось кушать. Тревожный признак.

— У нас договор! — деловым тоном напомнил я, переползая на всякий случай к веткам на противоположной стороне тропинки.

— Пункт шесть-двенадцать, нападение нанимателя на защитника. — Из кустов показались ноги, а затем и весь дядька целиком.

— Я его вычеркнул, он мне сразу не понравился.

— Нельзя вычеркивать предложения с бланка! — Валентин оглянулся, явно пытаясь меня отыскать. — Ладно, проехали. Вылезай.

— Не хочу.

— Почему это еще? — нахмурился он.

— Тут крыжовник.

— Тогда двигайся, я к тебе, — закряхтел дядька по-старчески, отряхнул брюки и полез на мой голос. — Кстати, не думал о военной службе?