– Чушь! Оснований у меня было довольно. Эти болтуны наговорили более чем достаточно. И про больного Цезаря, и про героев Мартовских ид, и про планы поднять бунт. У нас были списки людей, которых они собирались устранить. Список должностей, которые они собирались поделить между собой. Нас останавливало только то, что мы не знали, где они хранят переписку. Не хотелось рисковать. Спасибо, нашлись добрые люди.
Петроний поднял руки в примирительном жесте.
– Об этом я и хотел тебя спросить. Об этих людях.
Тавр фыркнул, откинулся назад, упершись спиной в стену и некоторое время, прищурившись, смотрел на Петрония. Наконец, утвердившись, очевидно, в каком-то своем мнении, удовлетворенно качнул головой.
– Твой гладиатор ошибся. Опасно делать выводы, построенные на пустых умозаключениях. Старший Лоллий ни при чем. Доносчиков было двое. Они пришли почти одновременно. Один к Сенцию, другой ко мне. Сенций арестовал заговорщиков, а я изъял переписку. Дело получилось шумным. Сенций хотел крови. Дело шло к новым спискам. Если бы милосердный Цезарь не вернулся тогда в Рим, осиротели бы многие семьи. А так, лишь Эгнаций и еще несколько человек приняли смерть, достойную их жизни.
– Тавр, я ценю твои воспоминания, – невежливо перебил всадник, но префект махнул на него рукой и Петроний замолчал.
– Мог бы и потерпеть. У молодежи теперь нет почтения к старости, – пробурчал Тавр, но тут, же сменил тон. – Ладно. Ко мне пришел Корвин. Ты его знаешь.
– Корвин?
К этому Петроний был не готов. Невозможно было поверить, что Корвин принимал активное участие в событиях, которые происходили в те времена, когда сам Петроний был еще ребенком.
Префект пожал плечами.
– Тебя это удивляет?
– Это было шестнадцать лет назад!
Тавр покачал головой.
– Конечно. Вы считаете Корвина своим ровесником, потому что он по уши в долгах, ведет рассеянную жизнь и тратит время на бессмысленную погоню за развлечениями. Потому что он бездельник, как большинство молодых людей в наше время. На самом деле он старше тебя лет на десять. Тогда он был юнцом, но вокруг Эгнация увивалось много таких. Юнцов, которые не желали ждать, юнцов, которые хотели получить все и сразу на том только основании, что они этого хотят. Юнцов, никогда не знавших в своей жизни отказа.
– Корвин, – Петроний не заметил, что повторил это имя вслух.
Чуткое ухо префекта уловило не только произнесенное им слово, но и не высказанную им мысль.
– Я вижу, ты уже делаешь какие-то выводы. Не торопись. Ты ведь не знаешь, кто был вторым.
Даже железному префекту Рима, победителю далматов и испанцев не были чужды простые человеческие чувства. Поэтому Петроний терпеливо молчал, ожидая, пока Тавр, в полной мере насладится злорадством.
– Вообще-то, если быть точным, то Корвин был вторым. У меня нет полной уверенности, но я думаю дело бы так: он узнал о том, что Сенцию поступил донос и поспешил ко мне, надеясь с помощью престарелого родственника спасти свою шкуру, – Тавр развел руками. – В любом случае, сведения, которые он сообщил, были полезны, а я не хотел лишних жертв. В сущности, нам нужны были только Эгнаций и письма. Поэтому мы не стали разбираться в том, кто был первым – Корвин или Арарик.
Тавр произнес это имя таким будничным, безмятежным тоном, что Петроний даже не сразу сообразил о ком идет речь. Потребовалось несколько минут, прежде чем до него дошел смысл сказанного.
ebooksa