Он решился ускорить шаг, только когда Фаида, дойдя до Субуры, свернула, налево, направляясь куда-то в сторону Эсквилинских ворот. С одной стороны, здесь можно было уже не опасаться, что его могут заметить из окон бывшей квартиры куртизанки. С другой, на многолюдной с утра Субуре появилась реальная опасность потерять служанку из вида.
Как оказалось опасения вольноотпущенника были не напрасны. Со стороны Карин на Субуру внезапно вынырнули разукрашенные носилки, сопровождаемые целой процессией из бритых наголо рабов, клиентов в потертых тогах и пары гладиатором с одинаково свирепым выражением лица. Из-за прикрывавшей носилки занавески наружу безвольно свешивалась толстая рука с короткими обрубками пальцев, увешанными массивными перстнями. Пробираться сквозь толпу, в которой всякий считал своим долгом и высшим счастьем оказаться поближе к этой сияющей золотом лапе, казалось делом абсолютно безнадежным, и Иосиф вынужден был остановиться. Когда процессия проследовала, мимо, Фаида уже ступила на скользкие камни Субуранского спуска и, чтобы не потерять ее из вида, иудей вынужден был припустить бегом.
– Не спеши, женщина, – громко сказал он, нагнав наконец служанку.
Погруженная в свои мысли девушка вздрогнула и вскинула голову. Испуг в ее покрасневших, припухших глазах сменился удивлением, когда Фаида узнала иудея.
– Господин. Ты… был у нас, – с облегчением проговорила она и плаксивым жалобным голосом добавила, пытаясь обойти заступившего ей дорогу мужчину. – Я спешу. Спешу к лабитинариям79. Такое несчастье. Бедная госпожа. Кто мог сотворить с ней…
*****
– Петроний, я думал весь вечер.
– Сочувствую.
Встрепанный, с темными кругами вокруг глаз Лоллий сидел в углу кровати, натянув на себя одеяло и подтянув ноги к подбородку. Услышав, что хозяин дома еще не вставал, и поэтому собирается принять гостя прямо в спальне, Петроний приготовился к худшему и, к сожалению, не ошибся. Лоллий был плох. Он был разбит и жалок. Даже на произнесенную приятелем колкость он никак не отреагировал. Лишь с горестным видом вздохнул и яростно потер подбородок, который уже начал отливать неряшливой синевой.
– Серьезно. Я думал… Раз все прекратилось… стоит ли вообще ворошить прошлое. Знаешь, к чему… все-таки…
Под пристальным взглядом всадника, хозяина дома смутился и умолк, уставившись в свои обтянутые одеялом колени. Убедившись, что приятелю больше нечего сказать Петроний холодно осведомился:
– А Тавр? Ты думаешь, он согласится не ворошить прошлое?
– Это проблема, – горячо согласился Лоллий. – Я думал…, не знаю… если поговорить с ним. Если ты поговоришь с ним. Я имею в виду, если все правильно объяснить…
– Значит, дядюшка еще не вернулся, – вдруг невпопад перебил его Петроний.
Лоллий замотал головой.
– Нет. Знаешь, хозяйственные дела. У него какая-то важная встреча в Остии. Что-то насчет хлебных поставок, – с неоправданной горячностью стал объяснять он.
– Конечно. Я так и думал. В Остии. Поэтому он уехал в Антемны, – согласился Петроний.
Глаза Лоллия широко распахнулись.
– Антемны. Я не знал, правда. Почему ты назвал Антемны?
– Мне сказал твой секретарь. Уверен, от тебя он тоже не стал бы это скрывать. Если бы ты взял на себя труд поинтересоваться. Знаешь, убедительная ложь, все-таки требует некоторых усилий.
ebooksa