Дарк ненавидел злиться, злость, как горячее варево, бурлила в животе, от нее мутило… и она причиняла боль. Он постарался как можно глубже похоронить воспоминания об отце и столько зим не позволял себе о нем думать, а теперь как будто кто-то содрал корку с зажившей раны и втирал в нее крупный песок.
«Или кристаллы», – с тоской подумал Дарк, откалывая края от красного камня.
Он обо всем рассказал Фин-Кединну, и вот теперь они сидели в убежище и в полумраке ложного рассвета мастерили стрелы для обряда.
Для одного древка Фин-Кединн выбрал свою стрелу из ольхи, а для второго взял у охотника из племени Кита стрелу с древком из облепихи. Дарк обтесывал наконечники. С красным кристаллом было на удивление легко работать, он словно сам хотел приобрести форму березового листа. Теперь почти завершенный наконечник лежал на расстеленном на колене Дарка куске сыромятной кожи, и Дарк обрабатывал края отростком оленьего рога.
До ухода племянницы Фин-Кединн снял нужные мерки – стрела должна была подходить под размах рук Ренн плюс половина большого пальца – и теперь, укоротив древко, чтобы стало легче, обтесывал его зубом бобра.
– Если то, что Риалви рассказал про Глубокий Лес, – правда, – не отрываясь от работы, сказал вождь, – это лучшая новость из всех, что мы слышали после падения Звезды-Молнии.
Дарк усмехнулся:
– Если ему можно верить.
– Странно, что он сразу не поделился новостью.
– Я спросил его об этом, но он увернулся от ответа.
– Ты ему не доверяешь.
– А как иначе? – Дарк хмуро смотрел на похожий на каплю алой крови кристалл у себя на колене. – На следующий день после смерти матери он сказал, что отведет меня в Горы, чтобы сделать татуировки нашего племени. И вместо этого оставил меня там. Мне было всего восемь зим. Разве я могу верить хоть одному его слову?
Фин-Кединн сдул с древка древесную пыль.
– Наконечник готов?
Дарк передал вождю наконечник и молча наблюдал за тем, как тот соскреб немного дегтя с плоского камня, который они специально положили возле костра, и обмакнул в него основание наконечника. Затем вождь умело вставил наконечник в вырезанный в древке паз и обвязал заранее вымоченным в воде оленьим сухожилием. Высохнув, сухожилие сожмется и будет еще крепче удерживать наконечник.
Дарк совсем забыл о лежащем на втором колене синем кристалле. Он наблюдал за работой Фин-Кединна, и на душе становилось спокойнее. Вождь ловко и быстро вырезал паз на другом конце древка, надо было точно рассчитать силу, так чтобы паз подошел для тетивы и древко при этом не раскололось.
Потом Фин-Кединн отрезал три красно-коричневых маховых пера от хвостового оперения куропатки, которое раздобыл у охотника из племени Рябины. Обмакнул стержни перьев в деготь и по очереди привязал их к древку, чтобы они образовали аккуратную спираль. Потом кремнем обрезал излишки, которые утяжеляют стрелы и замедляют их полет.
– Возможно, твой отец действительно сожалеет о том, что сделал, – тихо сказал вождь.
Дарк покачал головой:
– Я в это не верю. Не могу ему доверять – это все, что я знаю. – Но самым невыносимым оказалось то, что на самом деле он хотел верить Риалви. – Хотел бы я, чтобы ты был моим отцом.
ebooksa