Она не только могла – она хотела описать его. Если ее спрашивают об этом, его не поймали и даже не приблизились к этому. Он убил ее, убил ее маму, убил того, Темного, и все равно ушел – не первый раз, похоже.
Но последний. Теперь они все услышат, кто он такой, как он выглядит, его везде узнают, и он больше не сможет сбежать!
Говорить все еще было трудно, она уставала, но она заставила себя преодолеть это. Ей нужно было рассказать им.
– Он очень высокий и тощий… У него темные волосы и черные глаза… Когда он хочет идти быстрее, он чуть прихрамывает на левую ногу…
Глава 15
Фредерик Абберлайн
Он знал, что проиграл, но это произошло так неожиданно, быстро и глупо, что он никак не мог поверить. Судьба не оставляла ему выбора: он лежал на холодном полу подвала, среди пыли, грязи и собственной растекающейся крови и уже не мог подняться. Сначала была боль в груди, потом – падение, и вот у него уже не осталось сил, зато полно горечи и злости.
Леон понятия не имел, смертельно ли ранение, которое он получил, но точно знал, что оно тяжелое. Похоже, повреждены ребра, пробито легкое: дышать больно и трудно, во рту и горле кровь. Падение с лестницы… Оно само по себе было не слишком опасным, оно просто загнало поглубже дротик. Леон не умер и не потерял сознание, однако он чувствовал, что это лишь вопрос времени.
А вот Анна молодец, не растерялась. Он надеялся, что она сумеет сбежать, и это было его единственной отрадой перед смертью. Хотя справится ли она? Может ли справиться? Леон хотел покоя, но перед глазами снова и снова вставали кровавые картины прошлых преступлений. Погибшая жуткой смертью молодая проститутка, изуродованное тело Дианы Жуковой, беззащитная Полина… Его угасающее сознание играло с ним, словно издеваясь, и на изображения жертв Лирина накладывались фотографии жертв Джека-потрошителя, которые показывала ему Анна.
Особенно сильное впечатление производил снимок того, что осталось от Мэри Келли. Джек не просто убил ее, он уничтожил ее, он словно старался стереть все человеческое, что в ней было. Вдруг Лирин сделает это с Анной? Вдруг он делает это прямо сейчас?
Мысли о ней отозвались неожиданной вспышкой энергии в его умирающем теле. Леон, как ни странно, мог принять свою смерть, особенно такую: заслуженную глупостью, быструю, не слишком унизительную. Но Анна… Лирин не должен коснуться ее!
Только как ей помочь? Что он вообще может в таком состоянии? Леон четко ощущал дротик, вошедший в его тело – не как источник боли, а просто как посторонний предмет, который отчаянно хотелось вытащить. Но вытаскивать нельзя, нет, потому что, по иронии судьбы, именно эта дрянь, которой предстояло убить его, сейчас поддерживала в нем остатки жизни.
И все равно он слабел, он поддавался темноте. Теперь, когда его силы были на исходе, ему было все сложнее контролировать свои мысли, и он снова слышал голос, от которого никак не мог избавиться, – голос отца.
В обычной жизни его отец был не слишком разговорчив. Но когда они отправлялись на охоту и оставались одни в лесу, он преображался – он становился таким сильным, смелым, мудрым… Леон слушал его, запоминал каждое слово и гордился им.
Позже, намного позже, когда он узнал всю правду, те слова приобрели совершенно иной смысл. Похоже, отец, сам того не желая, исповедовался перед ним, признавался ему, маленькому ребенку, в своей постоянной борьбе – которую он в итоге проиграл.
Но тогда до итога было далеко. Мир Леона был лесом, тишиной и голосом отца.
Что ж, похоже, отец не во всем был не прав. Смерть действительно очищала: от сожалений, сомнений, стыда. Было бессмысленно думать о том, какую ошибку он совершил, связав свою жизнь с Лидией, или обижаться на Диму за то, что брат постоянно подталкивал его не туда. Все уже завершилось, и так или иначе он пришел в этот день своей жизни – день, где все заканчивается.
Теперь важно только одно: спасти. Но не себя, нет, и в этом было его отличие от раненого зверя. Зверь сражается за себя. Леон хотел спасти ее. Только как? Как сделать это, если у него сломаны ребра и разворочено легкое? Ради Анны он готов был отдать все – но ему нечего было отдавать.