— Смотри, Иван, сколько силы против нас двоих бросили, — сказал Яков Андреевич и сплюнул кровью. Губы у него были разбиты.
— Это хорошо. Чем больше их здесь, тем меньше там, на фронте.
— Не разговаривать! — крикнул обер-лейтенант, и эсэсовец прикладом оттолкнул Якова Андреевича.
— Прощай, Иван, — сказал Яков Андреевич и, сильно рванувшись, бросился в лес.
— Фауэр! — крикнул обер-лейтенант. Пулемет выбросил длинную очередь. Яков Андреевич упал лицом в снег.
Заработали и другие пулеметы. Затрещали автоматы. Началась суматоха. Видимо, каратели подумали, что на них напали партизаны. Пули гулко щелкали по деревьям.
Иван Васильевич снял шапку. В глазах у него закипали слезы. И хотя он не думал бежать, ему снова связали руки. Но он уже ни на что не обращал внимания. Он знал, что сейчас умрет, но даже эта мысль прошла стороной, не задержавшись в сознании.
Он чувствовал, как его толкали прикладами, видел, что офицер трясет перед ним шелковым полотнищем парашюта, но все это он воспринимал как во сне, оно казалось ему далеким и ненужным, лишенным всякого смысла. Он отвернулся и стал глядеть в лес, в котором он прожил пятьдесят лет и который так любил.
— Отвечать! — крикнул офицер. Он уже не мог говорить спокойно. — Партизан! Где штаб?
— Идите поищите, — сказал Иван Васильевич и опять стал глядеть в лес.
К нему подошел невысокий широколицый солдат в очках. Очень внимательно и деловито он оглядел его со всех сторон, даже легонько прикоснулся к связанным рукам и стал рыться у себя в карманах. «Ишь ты, словно доктор осматривает», — отметил про себя Иван Васильевич. Внезапно он почувствовал острую боль. «Доктор» перерезал ему бритвой ладони.
— Ти будешь говорить? — спросил обер-лейтенант.
«Доктор» еще раз провел бритвой. Потом еще.
Иван Васильевич молчал. «Доктор» вынул щипцы и стал сдирать кожу. Иван Васильевич не помнил, сколько это продолжалось. Когда его толкнули в спину, он пошел. Он знал, куда нужно идти, и старался ступать твердо. Он шел к своему дубу. Альма вылезла из конуры и, опустив морду, пошла следом за ним. Иван Васильевич остановился около дуба и повернулся лицом к дому. Тот уже горел. Огонь вырывался из окон и с треском бежал вдоль крыши.
— Альма, уходи отсюда, — сказал он собаке, и она послушно пошла в лес.
Обер-лейтенант стоял в двух шагах. Иван Васильевич глядел поверх его головы. Розовые блики рассвета еще не погасли, и небо казалось бескрайней степью с голубоватыми курганами облаков. У подножья этих курганов стояли дубы. Он посадил их очень давно, в тот год, когда поселился на этой поляне. Он ходил по всему лесу, отыскивал молодые деревца и бережно их выкапывал. И еще он мечтал на всех глухих заброшенных вырубках вырастить новые красивые рощи. И чтобы каждый человек мог взять полюбившееся ему деревце и посадить у себя. Деревья растут для всех, и они должны жить вместе с человеком, украшая его существование.
— Отвернись! — приказал офицер.
— Что, боишься смотреть в глаза?
Офицер выстрелил ему в грудь. Иван Васильевич шагнул вперед. Еще два выстрела опрокинули его на землю.
Каратели остановились в деревне Румянцево. К дому, где жил обер-лейтенант, каждую ночь приходила Альма. И над деревней до рассвета, не смолкая, несся надрывный, леденящий душу вой.
ebooksa