Шамрай оборвал сестру, напомнив с усмешкой:
— А подруга-то моя едет.
Светка осеклась и охнула:
— Блин, я про нее и забыла. Обломись теперь. Лаванду вон свою окучивай. Коньяк допьем, и по койкам, Соня у меня будет ночевать. Иначе как я Рене в глаза буду смотреть.
Глава 10
Вадим
На следующий день я приезжаю к Чарушиной ровно в 16.00.
— Доставка цветов. — Держу в руках большой букет ромашек.
Специально выбрал мелкие, пушистые, а не крупные на длинных стеблях. Похожи они на мою Реню. Красивые, родные и понятные.
— Я не заказывала, — хмурится она, а мне смешно.
— Еще б ты заказывала, я пока еще в состоянии без напоминания цветы девушке подарить.
— Не стоило. А ничего, что я тебя целый день жду? Мог бы сразу сказать, что заедешь в четыре, — упрекает с небольшим недовольством.
— Ничего. Это ж хорошо, что ты меня целый день ждешь. Реня, я сегодня в стельку трезвый, убери скалку.
Регина смеется, вспыхивая улыбкой и румянцем. Становится невозможно красивая, сразу отнимая у меня все спокойствие. Его теперь как не бывало.
— Это мои извинения. Слова свои назад не возьму — всю правду тебе сказал. За поведение извиняюсь. Не хотел напугать. Прости. Я, конечно, смерть как хочу, ты про это все знаешь, но я не псих, бросаться не буду. Это все контролируется. — Хочу, чтобы поверила. Чтобы доверяла и не боялась моего возбуждения. — Вот. А то, когда ты строгая, мне страсть как охота что-нибудь натворить.
— А так не охота. Так ты послушный и покладистый.
— Покладистый. Куда хочешь, туда и укладывай.
Чарушина забирает у меня из рук цветы и вздыхает, кажется, высказав этим вздохом и то, что верит, и что извинения приняла.
— И это тоже мои извинения, — вытаскиваю из кармана куртки две шоколадки, из другого еще одну и вручаю ей.
— Зачем столько? — смущается она и берет шоколад.