– Тогда что же вы не загадали свои три желания, сэр? – поддел его Герберт Уайт.
Солдат смерил его взглядом, каким зрелость удостаивает прыткую молодость.
– Я загадал, – спокойно ответил он, бледнея угреватым лицом.
– И все три исполнились? – спросила миссис Уайт.
– Все три, – сказал сержант, и его крепкие зубы клацнули о стакан.
– А кто-нибудь еще загадывал? – пытала его хозяйка.
– Как же, первый загадал все три, – последовал ответ. – Не знаю, какие были сначала, а в третий раз он пожелал себе смерти. И лапка перешла ко мне.
Прозвучало это так мрачно, что в комнате повисла тишина.
– Если ваши три желания исполнились, то вам она уже без пользы, Моррис, – снова заговорил старик. – Чего ради вы ее держите?
Солдат покачал головой.
– Так, ради интереса, – молвил он. – Думал даже продать, только вряд ли решусь. Она уже порядочно зла натворила. Да и не купит никто. Одни считают, что все это сказки, другие если верят, то сначала хотят попробовать и уж потом выложить деньги.
– А будь у вас еще три желания, – сказал старик, пронзительно глядя на него, – вы бы захотели, чтобы они исполнились?
– Не знаю, – ответил тот. – Не знаю.
Взяв лапку двумя пальцами, он помотал ею в воздухе и вдруг швырнул в огонь. Охнув, Уайт сунулся в камин и вытащил ее.
– Бросьте, пусть сгорит, – сурово сказал солдат.
– Если вам она не нужна, Моррис, – ответил тот, – отдайте мне.
– Ни за что, – уперся его друг. – Я кинул ее в огонь. Если вы ее берете, то пеняйте на себя, я ни при чем. Будьте умником, отправьте ее обратно в огонь.
Тот помотал головой и внимательно осмотрел свое приобретение.
– Как вы это делаете? – спросил он.
– Возьмите в правую руку и назовите желание, – сказал сержант, – но я вас предостерег.