Пропавшие девушки

Теперь я уже не так стремлюсь заполнить паузы в наших разговорах. Когда-то я их не выносила, не могла вытерпеть даже десяти секунд молчания со стороны Эрика. Помню, как умоляла, на самом деле умоляла его сказать, о чем он думает. Сказать, что он хочет, чтобы я сделала.

— Думаешь, это хорошая идея? — спрашивает он. — Продолжать это? В смысле, я знаю, каким успешным был первый сезон. Но я также знаю…

Он замолкает, но это неважно. Я знаю, что он хотел сказать: он знает, чего это стоило.

— Разве ты не хотел, чтобы я занялась именно этим? — говорю я. — Нашла выход своему горю? Использовала произошедшее с Мэгги как топливо для какой-нибудь продуктивной деятельности?

— Да, например, волонтерство. Фонд твоей матери. Докторская степень. Что-то вроде этого, — говорит он. — А не… любительское расследование преступлений.

— Дело не в расследовании преступлений, Эрик, — говорю я. — Дело в том, чтобы рассказать их истории. Девушек. Их родных.

— И ты считаешь себя подходящим человеком для этого? — спрашивает он.

— Может, и нет.

Но сейчас это все, что есть у меня в жизни.

Это ловушка, и он это знает. Потому что он не станет просить меня вернуться. Снова стать его женой. Наконец-то он слишком хорошо меня знает, чтобы желать моего возвращения.

— На днях я встретилась с Коулманом в спортзале, — говорю я, чтобы нарушить тишину. — Он сказал, ты будешь крестным его ребенка.

— Ага, — говорит Эрик. — Коулман вне себя от радости. — Он замолкает. Вечное сравнение — чье-то счастье, которое с легкостью могло бы стать нашим. — Он не говорил, что видел тебя.

— Насколько я понимаю, он от меня не в восторге.

— Но он ведь тебе не хамил? — спрашивает Эрик.

По-прежнему рыцарь на белом коне. По-прежнему хочет защитить меня. Вспоминаю вечеринку Коулмана прошлым летом, то, как я вышла из ванной на втором этаже вспотевшая, с размазанным по лицу макияжем. У меня дрожали руки. Словно у наркомана, пытающегося скрыть удовлетворительную манию дозы. Готового на что угодно, лишь бы не терять это ощущение. Как я винила Эрика в том, что он не заметил произошедших во мне перемен, винила его за то, что вообще заставил меня идти на дурацкую вечеринку своего друга. Какой ужасной я тогда была. Иногда думаю, что цена, которую я заплатила за это — утрата Эрика, нашего брака, дома, семьи, — была совершенно недостаточной. Иногда я думаю, что в будущем меня ждет расплата покрупнее.

— Нет, — говорю я. — Он вел себя как истинный джентльмен.

Потому что Коулман справедливо ненавидит меня за совершенные мною поступки. Иногда я хочу, чтобы Эрик меня тоже за это ненавидел.

Лишь после того, как мы прощаемся, я замечаю дату на экране телефона. Уже за полночь, но все равно… Вчера была шестая годовщина нашей свадьбы.

Глава 9

Приехав на работу, с удивлением обнаруживаю, что, несмотря на будний день, клуб «Раш» забит под завязку. Я собиралась одеться Эльвирой[18] — для этого у меня есть черный парик до талии, — но после разговора с Эриком и последовавшей за ним бессонной ночи у меня уже не осталось ни времени, ни сил. Потому просто размазываю вокруг глаз красную помаду, наподобие маски, и с помощью мусса, который стилист дал мне в качестве образца, когда я была у него последний раз, ставлю волосы дыбом. Серебряного чокера достаточно, чтобы черный топ и джинсы смотрелись по-панковски.