Даниэль Деронда

– Кто? – уточнил Деронда, краснея.

– Та женщина, которую ты любишь.

Момент не располагал к долгим объяснениям, и пришлось ответить коротко:

– Да.

– Не честолюбива?

– Нет. Думаю, что нет.

– Не из тех, кто стремится непременно следовать своим путем?

– Полагаю, чрезмерные притязания не в ее характере.

– Она не такая?

Княгиня достала из ридикюля обрамленную бриллиантами миниатюру и показала ее сыну. С портрета на Деронду смотрела его мать во всем блеске юной красоты.

– Разве я не имела права претендовать на что-то большее, чем роль жены и матери? Мой голос и талант соответствовали внешности. Даже если я в чем-то виновата, признай, что у меня были веские основания стать артисткой, пусть и вопреки воле отца. Сама природа выдала мне охранную грамоту.

– Трудно не согласиться, – признал Деронда, переведя взгляд с портрета на оригинал. Даже сейчас, во время тяжелой болезни, лицо княгини выражало такую силу, какую не смог бы изобразить ни один художник в мире.

– Хочешь взять портрет? – спросила княгиня мягче. – Если она добрая женщина, научи ее думать обо мне с симпатией.

– Благодарю, – ответил Деронда. – Вот только я не уверен, что та, кого люблю, ответит мне взаимностью. Я до сих пор еще не открыл ей своих чувств.

– Кто она? – Вопрос княгини больше напоминал приказ.

– Ее с детства готовили для сцены, как певицу, – неохотно ответил Деронда. – Отец рано разлучил ее с матерью, и жизнь ее сложилась несчастливо. Она очень молода – всего двадцать лет. Отец стремился развивать в дочери презрение к еврейскому происхождению, однако она преданно хранила память о матери и чувство общности со своим народом.

– Ах, совсем как ты. Верна иудаизму, которого не знает, – категорично заявила княгиня. – Это чистая поэзия, пригодная лишь для оперного сюжета. Но любит ли она артистическую жизнь? И достойно ли поет?

– Поет она восхитительно, однако ее голос не годится для сцены. А артистическая жизнь, насколько мне известно, вызывает у нее отвращение.

– В таком случае эта особа создана для тебя. Сэр Хьюго писал, что ты категорически отказался стать певцом. А теперь мне ясно, что ты никогда не позволишь себе раствориться в жене подобно своему отцу.

– Но я повторяю, – горячо подчеркнул Деронда, – что не уверен ни в ее чувствах ко мне, ни в возможности нашего союза. Я всегда ощущал необходимость готовить себя к мысли, что счастье невозможно. Впрочем, видимо, я просто не верю в реальность счастья. Неизвестно, придет оно или нет, а потому надо быть готовым обходиться без него.