Объявление об этом в такие минуты даже Флемингу, который отлично знал короля, показалось таким странным, что он недоверчиво пожал плечами, но Август живо подтвердил своё объявление.
– Мне нужно спешно в Лейпциг…
– Но Альтранштадт под боком, – сказал приятель, – а Карл…
– Нужно будет и в Альтранштадт заехать, это неизбежно, – сказал равнодушно Август.
Флеминг хотел что-то добавить и сдержался, король, казалось, угадал его мысли.
– Вы хотели, может, меня предостеречь, что там могу встретиться с паном воеводой Познаньским и псевдокоролём польским шведской фабрики. Гм!
– Да, – вставил Флеминг, – Лещинский не только один, но с женой сопровождает покровителя и занял квартиру в Лесниг.
Август сделал презрительно-насмешливую мину.
– Смотри! – воскликнул он Флемингу. – Я тут в его королевстве, а он моё занимает… специально… Карл его там удерживает, чтобы вынудить меня ему потом поклониться. Недостойный братишка! Если бы когда-нибудь дождаться мести… Ха! Ха! Она будет страшной… страшной! Всей крови этого высохшего детины не хватило бы, чтобы погасить моё желание.
– Тс! – задержал его Флеминг.
Королевское лицо побледнело как стена и лёгкая дрожь затронула фибры лица.
– Он думает, что этим меня сломит! – забормотал он. – Нет! Буду под его носом развлекаться на Лейпцигской ярмарке.
Казалось, Флеминг думает, и, немного подождав, взял фамильярно короля под руку, хотя вовсе не находил его расположенным для дружеского сближения.
– Шуленбург! – сказал он потихоньку доверчиво. – Шуленбург уверяет, что, если позволите, он одним махом всему положит конец.
С презрением ужасно нахмурив брови, Август только выкрикнул:
– Шуленбург! Он…
– Так точно, – добавил Флеминг. – Повсеместно известно, что на страже при Карле никогда не стоит более тридцати трабантов, он сам неосмотрительный и дерзкий. Шуленбург ручается, что схватит его и посадит в Таухау или в Альтранштадт.
Король, услышав это, резко покачал головой.
– Пусть не рассчитывает на это, – воскликнул он, – не могу использовать такие средства и допустить их. Не сумел его победить, а хочет предательской мести. Позор мне бы этим только учинил. Шуленбургу это пристало, может, но не Августу.
Он прошёлся по комнате, остывал.