– Стало быть, у вас только похвалы для него! – отпарировала каштелянова. – Это понимает, кто ему служит…
– Я не имею счастья быть на службе короля, – сказал Витке, – но говорю то, что повторяют все, которые его знают…
– Говорят, что он очень легкомысленный, – прибавила Товианьская, – ну и веру католическую, хотя внешне принял, возможно, придерживается своей прошлой.
– Нигде это, однако, не выявилось, – начал Витке. – В Кракове его все видели приступающего к причастию.
Товианьская кивнула головой.
– Говорите, он щедрый, – вставила она. – Вероятно, вероятно, потому что иначе ничего бы не достиг. Изнурённая войнами Речь Посполитая нуждается в деньгах. Войско не оплачено.
Она задержалась, изучающе глядя на купца, который стоял на вид очень хладнокровный.
– На всё ему хватит, – отозвался он, подумав, – даже на благодарность тем, что ему способствуют и захотят поддержать.
Он поглядел в глаза каштеляновой, румянец которой дал понять, что уже разгадала посланца.
– На этом свете, – отозвалась она, вздыхая, – ничего бесплатного… Мы этого не переделаем.
– Король Август также запасся значительными ресурсами по дороге на коронацию, – проговорил Витке с улыбкой. – Рад бы приобрести себе приятелей и предотвратить гражданскую войну. Не пожалеет для этого подарков.
После минутного молчания Товианьская, которая уже дольше выдержать не могла, воскликнула:
– Признайтесь, у вас есть какие-нибудь поручения?
– Нет, ни приказов, ни поручений не имею, – сказал Витке спокойно, – Я человечек маленькими, но со значительными людьми отношения меня связывают. Многое бы мог сделать, хоть ни к чему не обязан… а молчать умею…
Каштелянова встала с кресла, огляделась вокруг и кивнула Витке, провожая его к прилегающему кабинету.
– Признайтесь, что вы имеете мне сказать, – повторила она. – Я льстецов не люблю, у меня что в уме, то на языке. Всё же не предам…
– Повторяю пани каштеляновой, – произнёс Витке, – поручения не имею, но королю желаю добра, рад бы ему приобрести тех, от которых зависит мир и усмирение бунта. Я готов отнести, если бы вы мне что-нибудь доверили.
Товианьская кивнула головой… Неизвестно какой дорогой она напала на мысль угостить гостя.
– Может, выпьете чего-нибудь? – спросила она.
– Нет, благодарю, – сказал Витке.