Магда побежала на кухню, дед тем временем открыл дверь комнаты ксендза и поглядел. Мацек спал в постели. Покрутив головой, Лагус снова сел на своё место. Вскоре кухарка вынесла ему миску с едой и кусок хлеба с сыром.
— На, ешь и иди себе с Богом, — сказала она, останавливаясь перед ним. — Что б тебе боком вышло!
— О! О! К чему эти проклятия для старого приятеля!
Спокойно, неспешно дед ел, только иногда бросая на Магду взгляд, которого она напрасно хотела избежать. Закончив есть, он спрятал хлеб и сыр в торбу.
— Это пригодится, — сказал он, — на голодный день.
— С Господом Богом, — воскликнула Магда, — и идите себе, пусть Бог вас ведёт.
— Вы уже хотите меня выгнать? — спросил Лагус насмешливо. — О! А если не пойду?
— Ксендз скоро вернётся.
— Разве я боюсь его?
— Клехи подойдут.
— Они пьют и наверняка будут до вечера пить. Впрочем, даже если бы вернулись?
— Но у меня нет времени, — воскликнула Магда, — я должна идти.
— Тогда иди, — сказал дед, — я тут посижу. Боишься, как бы я чего не украл?
— И это может быть.
Дед покрутил подбородком, покашлял и сказал, вставая:
— Я должен дождаться пробоща, чтобы кое-что рассказать ему о его кухарке.
Магда побледнела.
— Только не пугай меня; если бы пришлось рассказывать, нашлось бы что-нибудь и о тебе, старик.
— Я знаю, что не ангел.
— Потому что чёрт душой и телом.