— Есть множество способов узнать правду. Вызовом умерших, истолкованием снов, наблюдением за звёздами и созвездиями, аэромантией, пиромантией, гидромантией, рабдомантия, ксиломантия, кледомантия и другие.
— Я ничего не знаю, — гордо ответил князь, — предсказывайте, как хотите, лишь бы сказали мне, где он.
— Вызовом умерших? — спросил Дуран, думая, что испугает.
— Как вам угодно, — холодно сказал Соломерецкий.
— Или с помощью этой головы, то есть терафима?
— Как хотите.
Гроновиус и Дуран, казалось, взглядом советуются, наконец последний обнажил руки по локоть, снял деревянную голову, поставил её на пол, начертил круг, взял палочку, натёрся какой-то мазью, взятой из баночки, и начал бегать и шептать.
Князь молчал, был удивлён и растерян. Дуран, быстро двигаясь, говорил; какой-то голос, казалось, то из окна, то из подземелья, то снизу по очереди говорит непонятные слова, глухо. Сколько бы князь не слышал этот странный, приглушённый голос, он поворачивался то туда, то сюда, но нигде не мог разглядеть, откуда он происходил. Гроновиус, опершись о стол, смотрел равнодушно.
Дуран, хорошо набегавшись, наконец остановился и сказал, кладя трость:
— Окончено, теперь я знаю всё.
— Я вас слушаю.
Карлик снял со стола серебряный поднос и подставил его к князю.
— Для терафима. Что пожертвуете для терафима?
Горстка денег звякнула на подносе.
— Спрашивайте меня, — сказал Дуран.
— Где он?
— В Литве, — отвечал карлик.
— А именно?
— На дворе Сапеги, воеводы Подласского.
— Кто его туда отвёз?