Последствия

– Я с детства знаю Андрея и, думаю, даже лучше Томаса. О чём ты его спрашивал? – Анна взвалила на себя тяжёлый взгляд Вильяма, пытаясь смягчить мужчину улыбкой своего пухлого лица.

– Постой. – перебила она начавшего речь Вильяма и обратилась к отцу. – Сегодня вечером, на площади. Разреши нам сходить! Здесь никого не будет.

– Пойдём вместе. – задорно согласился трактирщик, допивая эль.

– А что будет на площадь? – заинтересовался Вильям, а тяжесть эмоций начала исчезать.

– Мы встретим там Андрея. Он наверняка придёт. – не выслушав вопрос, сразу после слов Вильяма, не успев понять которые, вставила Анна.

– Зачем нам идти на площадь? – сдерживая голос тихим, улыбнувшись, повторил мужчина.

– Казнь Герберта.

От сдержанности не осталось и следа, пропала грусть и уступила первенство лихорадочному увлечению, приобретённое Вильямом после первого посещения подобного мероприятия.

– В чём он обвинён?

– И обвинён, и вина доказана, и осуждён. – всех интересовало будущее зрелище, и Хьюго занял место в разговоре.

– Он украл стадо овец, но Иоханн смог его поймать. – объяснила Анна, обрадовавшаяся воспрявшему энтузиазму Вильяма.

– Но не расстраивай меня, не может быть, чтобы только казнили!

– Перед повешеньем ему отрубят оставшееся ухо.

– Что же он украл в первый раз?

– У меня бутылку эля – удалив более обезображивающую его лицо усмешку, ответил трактирщик.

– Прекрасно! Давайте скорее с этими закончим… Доедайте быстрее… И поспешим на площадь. – с ликованием и трепетным волнением командовал Вильям.

Мужчина не мог усидеть на месте – подпрыгнул со стула, бегом отнёс тарелку в свою комнату, где бросил её на стол, и, вернувшись в зал, начал бегать между столами, прислуживая посетителям.

Колокол пробил четыре часа, и опьяневшие англичане начали свой путь к выходу из паба, а Вильям, которого чувство скорого наслаждение беспрерывно наделяло силами, собирал деньги и относил Анне пустые питы, каждый раз при встрече заигрывая с девушкой.

К пяти часам паб опустел.

– Скорее, скорее! – торопил Вильям, подскакивая к Анне и вытирая последние кружки, подбегая к окнам и закрывая ставни.