Все лгут

Мы сидим в кухне.

– Я вижу, у тебя передозировка семейством Боргмарк?

Мария вздыхает, вытирая лоб тыльной стороной ладони.

– Да уж, ты сам все видел, – говорит она, сцепив руки на коленях.

– Как давно это длится?

Мария качает головой.

– Годами. Я пыталась с ней поговорить. И с Томом тоже. Но это непросто. Мне кажется, она не хочет признаться в том, что у нее есть проблема, и списывает все на работу. – Подняв взгляд к потолку, Мария ненадолго умолкает. – Мне его так отчаянно жаль. Сначала умирает Ясмин, а теперь вся эта беда с Николь. Он заслуживает лучшего. И девочки тоже, разумеется.

– Ты звонила в социальную службу?

Мария трясет головой.

– Я позвоню. Если ничего не изменится к лучшему. Но лучше всего было бы, если бы Николь сама обратилась за помощью. А то, что произошло сегодня… – Мария кивает в сторону прихожей, – …полная ерунда. Я видела ее в невменяемом состоянии, практически бессознательном. Несколько недель назад я обнаружила ее всю в крови у подножия усадебной лестницы. От нее несло спиртом. Вероятно, она упала. Мне пришлось помочь ей помыться и наложить повязки.

– Я вынужден буду об этом сообщить, – говорю я.

Мария кивает.

– Это все хорошо, Гуннар. И ты хороший. Но позволь мне самой с этим разобраться.

– Это моя работа. Она села за руль пьяной, а это – преступление. А если я вижу, что дети подвергаются опасности, мой долг – сообщить об этом.

– Дай мне пару дней. – Мария смахивает со стола крошки от имбирного печенья. – Пожалуйста, – добавляет она.

Я ничего не отвечаю.

В кухне воцаряется тишина.

– Ну так, – вспоминает Мария, – о чем ты собирался мне рассказать?

Я смотрю на нее. Передо мной та же самая женщина, которой я только что собирался открыть свои тайны, та же самая Мария. Но момент упущен благодаря драке девочек и появлению Николь Боргмарк.

– Моя жена покинула меня. Как-нибудь в другой раз тебе расскажу.