Все лгут

Возможно, что ненормальный здесь я, хотя я, конечно, не желаю в этом признаваться.

Мы входим в лифт, внутри которого имеются кожаная банкетка и два зеркала в золоченых рамах. Манфред запихивает перчатки в карман и нажимает на кнопку шестого этажа.

– Так Амели де Вег – в Швеции? – уточняет он.

– Наездами. Но постоянно они с мужем живут в Швейцарии.

– А что с этой квартирой?

– Она в собственности у Казимира. Это ее сын.

Лифт, вздрогнув, останавливается. Мы выходим наружу, оглядываясь по сторонам. На площадке шестого этажа обнаруживаются две двери, на одной из которых висит табличка «фон Эссен», а на другой – «де Вег».

Манфред звонит в дверь, тут же принимаясь расстегивать пальто, которое ему тесновато.

Через несколько секунд дверь открывает мужчина лет сорока. У него густые волосы оттенка пепельный блонд и атлетическое телосложение. Одет он в джинсы и свитер из поярковой шерсти с дыркой на одном локте.

– Казимир, – представляется он, протягивая руку. – А вы?..

– Гуннар Вийк, – отвечаю я на рукопожатие. – Из полиции.

Кивая, Казимир впускает нас внутрь.

Прихожая выкрашена в белый цвет и декорирована красивой парапетной стенкой. Пол выстлан штучным паркетом, стены украшены предметами искусства в стиле модерн. Сквозь распахнутые двойные двери видно, что в гостиной пылает открытый очаг. За большими окнами проступают контуры здания Северного музея на острове Юргорден.

В прихожую выходит еще один мужчина: более худой, с темными волнистыми волосами и яркими чертами лица. Я узнаю его, несмотря на то, что миновало двадцать лет с тех пор, как видел его в последний раз.

– Том, – он протягивает руку. – Том Боргмарк.

Пожимая мне руку, он внезапно замирает, и выражение его лица меняется.

– Верно, – киваю я ему, – мы уже раньше встречались. Я принимал участие в расследовании гибели Ясмин.

Он кивает и еще какое-то время не опускает взгляда.

– Вы же хотели поговорить со мной и моей мамой? – уточняет Казимир.

– Да, – подтверждает Манфред. – Если вы не возражаете.