Белов по-прежнему был замкнут и немногословен, но она частенько ловила на себе его взгляд. Иногда ей казалось: вот сейчас он подойдет и заговорит о чем-то заветном, желанном. Но всегда так получалось, что кто-то мешал им, а потом Белов как будто забывал о ней.
Возможно, были и другие причины, которые останавливали его. Ведь ей не известно его прошлое.
Она не уверена в том, как сложатся их отношения и вообще как обернется жизнь. После неудачи — а к этому шло дело — всех могут перебросить в другие, более перспективные районы. И они разбредутся по стране и, быть может, больше никогда не встретятся.
Любовь нельзя торопить. Сорвешь ее раньше времени — погубишь цветок. Зеленая любовь — не любовь… Так поступила одна подруга Людмилы Михайловны: поторопилась — и, наверно, всю жизнь будет страдать из-за этого. Исповедь Камили поразила Милованову. В тяжелые дни проверяются человеческие отношения. Одних неудачи разделяют, других сближают.
— Я не могу так жить. Я молода, мне хочется счастья, — взволнованно говорила Камиля.
Людмила Михайловна слушала ее и думала о своем. Ей уже двадцать три года, и она совсем одна… Нет у нее любимого человека, верного, чистого, ласкового и сильного. А он должен быть. Камиля верно говорит: молодость имеет право на самое большое счастье — любовь.
Ей захотелось рассказать Камиле о себе. В их судьбе есть что-то общее.
— Ты, Камиля, пришла ко мне за советом? Но тут не может быть ни советчиков, ни судей. Вы с Бураном сами должны решить, как быть. Слушайся своего сердца. Что оно говорит? Я вернулась с полдороги, потому что так велело сердце; Белов вернул меня. Только одно могу сказать тебе: не нужно спешить и скисать.
Собрание
Башкиры говорят о своей весне с усмешкой: до конца апреля стоит зима, а потом все время весна, весна и весна, пока в июне не наступает знойное лето…
В благодатные весенние дни люди, живущие в долине, ходят среди цветов, жадно вдыхая воздух, наполненный ароматом ландышей и фиалок.
Одному Артему Алексеевичу не до весны. Только что он разговаривал с Алтынбаевым. Телефонный аппарат в сельсовете старый, в трубке все время что-то гудело, разговор часто прерывался. Приходилось кричать что есть силы.
Алтынбаев, выслушав рассказ Белова о телеграмме, присланной Уралнефтью и запрещавшей бурить до приезда специальной комиссии, спросил, как идут дела в экспедиции.
— Продолжаем бурить, — сказал Белов.
— Правильно делаете.
— Но мы не сможем долго устоять, если вы не поддержите нас, — сказал Белов.
— Как третья и четвертая скважины?
— Приближаемся к проектной глубине.
После длительного молчания в трубке снова раздался голос Алтынбаева:
— Вероятно, целесообразнее добурить до проектной глубины. Не останавливаться же на полпути!