Лебеди остаются на Урале

22
18
20
22
24
26
28
30

Солнце медленно уходило к горизонту.

Камиля перестала петь, с той стороны озера послышался звук оттачиваемой косы. Будто кто водил ложкой по дну пустой кастрюли. Полуденный отдых кончился. Буран, наточив свою косу, взялся за вторую. В это время проснулся Закир.

— Мать не пришла?

— Нет еще.

Старик сходил на озеро сполоснуть лицо.

Сенокос не просто труд. Это спорт, и спорт азартный. Раньше о Буране и его расторопном отце, бывало, говорили: «Закир с сыном управились с сеном за трое суток. А трава на их лугу стояла как лес».

Трудовая слава — добрая слава.

— Начнем, сынок?

— Пожалуй, пора.

— Сон видел…

— Волков?

Отец не уловил иронии в словах сына.

— К чему бы это? Три волка вдруг вскочили в канцелярию. Во сне, а я так отчетливо их видел. Зубы оскалены, глаза горят, как семилинейные лампы…

Когда-то давным-давно на Закира напали волки. Не то он возвращался из города, не то ездил в лес за дровами. Он едва спасся от хищников на добром коне. С тех пор вот уже полвека старик часто просыпался в холодном поту — ему снились волки.

Закир махал косой, не замедляя и не ускоряя движения. Сын шел рядом, чуть отступив от отца, слева.

Сочная и густая трава падала с тонким свистом. На косе оставался сок, точно слезинки.

Там, за озером, тоже начали косить. Мужчина шел впереди, женщина рядом, чуть отступив.

Так они, отец с сыном и муж с женой, работали по соседству почти до сумерек, не разговаривая, не угощая друг друга холодным айраном.

Камиля и Хамит делают вид, что не замечают Бурана. Вдруг парню пришла озорная мысль: стоит ему запеть, и им придется слушать его…

Из уст сорвались слова задорной шуточной песни: