Одной из весьма распространенных ошибок, встречающихся в греческой рукописной традиции, является отождествление переписчиками лиц, носивших одно и то же имя. В источниках X века фигурируют Симеон Метафраст и Симеон Логофет. Оба были авторами литературных произведений. С именем Симеона Логофета связывают анонимную хронику, в которой изложена история мира от Адама до 948 года (в некоторых версиях история доведена до 963 года)[1632]. Симеон Метафраст известен, прежде всего, как собиратель и систематизатор агиографических данных, составитель объемного корпуса житий святых. Его биография лучше изучена, чем биография Симеона Логофета, благодаря тому что в середине XI века византийский писатель Михаил Пселл составил похвальное слово в его честь. По словам Пселла, Симеон «всегда и везде умел приноровляться ко времени и обстоятельствам, был изменчив и гибок, когда нужно; не боялся новшеств, когда это приносило пользу, стоял за старинный обычай, когда это было удобно»[1633].
В современной науке Симеон Логофет и Симеон Метафраст признаются, как правило, за двух разных лиц, из которых первый был предположительно на одно поколение старше второго[1634]. Однако в византийской традиции они нередко отождествлялись.
Позднейшие издатели также не делали различия между ними. В Патрологии Миня сочинения Симеона Метафраста составляют три тома. Собрание открывается «Словом на плач Пресвятой Богородицы», надписанным именем «мудрейшего и ученейшего Симеона Логофета и Метафраста»[1635]. Далее следует указание на «24 Нравственных слова, избранных Симеоном Магистром и Логофетом» из сочинений Василия Великого[1636]. Именем «Симеона Метафраста» надписаны напечатанные в том же томе молитвы «Едине чисте и нетленне Господи» и «Иже на страшнем Твоем и нелицеприемнем предстояй судилищи», ямбические стихи «Давый пищу мне плоть Твою волею» и серия ямбических триметров, начинающаяся словами «Хотя ясти, человече, тело Владычне» (все эти молитвы входят в современное Последование ко Святому Причащению)[1637]. После молитв помещены послания «Симеона Магистра и Логофета дрома»[1638], затем «Симеона Магистра и Логофета сокращение канонов»[1639]. Весь этот материал весьма разнороден как тематически, так и стилистически, и занимает лишь небольшую часть общего объема произведений Симеона.
Основную же часть трехтомного собрания его творений составляют жития святых, разделенные на двенадцать частей по числу месяцев: каждое житие помещено под днем празднования памяти святого. Симеон не был автором всех житий, вошедших в это собрание: некоторые были написаны до него. Его же работа заключалась в систематизации и редактировании житий «для придания им большего единства и устранения шероховатости языка и эксцентричности повествования»[1640].
Среди житий выделяется «Похвальное Слово» в честь Богоматери, приуроченное к празднику Успения (15 августа). По сути, оно представляет собой полноценное житие. Симеон начинает с того, что объясняет, почему житие Девы написано в форме энкомия[1641]. Причиной этого является Ее величие и то исключительное значение, которое Она имеет для истории спасения. Особо оговаривается, что автор будет опираться только на достоверные свидетельства — в частности, на Григория Нисского, Афанасия Александрийского и Дионисия Ареопагита, чье учение согласно с Евангелием[1642].
Напомним, что с упоминания этих же авторов (к которым был добавлен Григорий Неокесарийский) начиналось «Житие Девы», приписываемое Максиму Исповеднику. Метафраст приводит ту же самую цитату из Григория Нисского об отце Девы Марии, которая была приведена в «Житии Девы»[1643].
О рождении Богородицы от Иоакима и Анны, Ее введении в Иерусалимский храм и обручении Иосифу Метафраст сообщает кратко, что связано с его очевидным желанием максимально дистанцироваться от апокрифического «Протоевангелия Иакова». Подробнее говорится о Благовещении, о встрече Марии с Елисаветой, о переписи населения, о рождении Христа в Вифлееме, поклонении пастухов, поклонении волхвов, избиении младенцев, бегстве Святого Семейства в Египет, возвращении в Назарет после смерти Ирода, о том, как двенадцатилетний Иисус беседовал в храме со священниками[1644]. Повествуя об этих событиях, Метафраст старается опираться на Евангелие, а не на апокрифы, при этом восполняя евангельское повествование различной дополнительной информацией, в частности сведениями о политической обстановке Иудеи того времени.
Распятие. Мозаика. XI в. Монастырь Дафни. Афины.
Повествуя об общественном служении Иисуса после Его Крещения от Иоанна и выхода на проповедь, Метафраст отмечает присутствие Матери Божией при Его первом чуде: претворении воды в вино[1645]. Но в дальнейшем повествовании отступает от евангельского текста. Это отступление предваряется следующей ремаркой:
Мы расскажем, как Она всегда была вместе со Своим Сыном, как Она всегда стояла рядом с Ним, и ни в то время, когда Его обвиняли, ни во время Страстей Она не покинула Его, когда другие, а именно ученики, друзья и знакомые, которые, оставив Его одного, бежали, и когда прочие после короткого времени отреклись от Него[1646].
И далее Симеон повествует о том, как во время Тайной Вечери, когда Иисус возлежал с учениками, Она пребывала вместе с женщинами, следовавшими за Ним, и по Его поручению заботилась о них[1647]. Когда Иисуса допрашивали у Анны и Каиафы, Она находилась рядом. Она была свидетельницей Его осуждения на смерть и бичевания[1648].
На Голгофе Она тоже была рядом со Своим Сыном и, когда Он висел на кресте, обратилась к Нему с плачем и мольбами. В ответ на Ее слезы Он поручил Ее любимому ученику[1649]. Когда воин пронзает копьем Его бок, Она с благоговением собирает излившиеся из раны кровь и воду[1650]. Она участвует в снятии тела Иисуса с креста, а затем ищет для Него подходящую гробницу. Найдя ее, Она разыскивает хозяина гробницы, Иосифа Аримафейского, и убеждает его пойти к Пилату и испросить у него тело Иисуса. Вместе с Иосифом Она погребает тело[1651].
Когда Иосиф, Никодим и прочие участники погребения удаляются, Она остается одна у гробницы, неотлучно пребывая возле нее, и становится единственной свидетельницей того, как ангел отвалил камень от двери гроба, а стражи были объяты ужасом. «Поэтому, кажется, Ей первой была дана весть о славном Воскресении, и Она смогла видеть, насколько это возможно, сияние Своего Сына». Матерь Божия узрела Воскресение Сына более ясно, чем жены-мироносицы, утверждает Симеон, и смогла рассказать о нем апостолам более убедительно, чем они[1652].
Многие детали истории Страстей и Воскресения, как она приводится Метафрастом, мы уже встречали в «Житии Девы», приписываемом Максиму Исповеднику. И хотя Симеон Метафраст нигде не упоминает это произведение, очевидна его зависимость либо от него, либо от источников, на которых оно основано.
Повествуя об Успении Богоматери, Метафраст не может избежать пользования апокрифическим материалом и излагает известную нам историю о явлении ангела с пальмовой ветвью, об апостолах, собравшихся из разных мест, чтобы проводить Богородицу, и о том, как Она мирно скончалась, предав душу Своему Сыну[1653]. Процитировав известное место из трактата Дионисия Ареопагита «О божественных именах», Метафраст рассказывает о погребении Богородицы[1654], а затем, со ссылкой на Ювеналия, епископа Иерусалимского, о том, как на третий день ради опоздавшего Фомы вскрывают гробницу, но тела Богородицы не находят, а только Ее ризу[1655].
В завершение «Похвального Слова» Симеон излагает историю о том, как Галбий и Кандид принесли в Константинополь ризу Богородицы. В этом рассказе он основывается на свидетельстве Ювеналия Иерусалимского из «Евфимиевой истории», которую цитирует Иоанн Дамаскин во Втором Слове на Успение[1656].
Желание Симеона Метафраста максимально дистанцироваться от апокрифических источников при составлении жития Богородицы соответствовало общему духу той работы, которую он проводил, очищая жития святых от разного рода невероятных деталей. На протяжении всего «Похвального Слова» Метафраст демонстрирует желание основываться на свидетельстве Евангелия и уважаемых древних авторов. Тем же желанием был движим в IX веке Епифаний Монах, составляя свое «Слово о жизни Пресвятой Богородицы».
Работа, проделанная биографами Богородицы, имела результат. Апокрифические сказания о Ее жизни были благодаря им постепенно вытеснены из употребления и заменены более выверенными, «научными» житиями Девы Марии, в которых наиболее фантастические эпизоды из апокрифов либо вообще исчезли, либо были существенно смягчены.
Под именем Симеона Метафраста в греческой рукописной традиции фигурирует также «Слово на плач Пресвятой Богородицы». Современные ученые считают это произведение творением другого автора — Никифора Василаки[1657], жившего в XII веке и осужденного в ереси вместе с Сотихиром Пантевгеном на Константинопольских Соборах 1156–1157 годов[1658]. Как это часто случалось с осужденными лицами, его произведения в дальнейшем атрибутировались другим авторам. Можно предположить, что Симеону Метафрасту оно было приписано по той причине, что он является автором «Канона на плач Пресвятой Богородицы».
«Слово» написано (возможно, не без влияния этого канона) в форме плача Богородицы. В Ее словах, обращенных к Сыну, перед читателем проходит вся Ее жизнь:
ebooksa