Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

Иоанн Златоуст был автором «Книги о девстве», которая открывается такими словами: «Красоту девства иудеи презирают, и это нисколько не удивительно, если они не почтили Самого Христа, родившегося от Девы; а язычники восхищаются и поражаются Ею; но ревнует о Ней одна только Церковь Божия»[440]. Это, однако, единственное упоминание о Деве Марии во всей книге. Среди многочисленных примеров девства для Нее не нашлось места, что сближает книгу Златоуста с трактатами о девстве Киприана Карфагенского и Мефодия Патарского.

Определенный интерес для нашей темы представляют две рождественские проповеди Златоуста.

Первая из них, «Беседа в день Рождества Спасителя нашего», была произнесена, как полагают, 25 декабря 386 года в Антиохии. Обычай праздновать Рождество в этот день был новым для Антиохийской Церкви, куда он был принесен с Запада. Ранее существовал только праздник Богоявления, 6 января, когда отмечали и рождение Христа от Девы и Его крещение от Иоанна.

Златоуст доказывает, что Рождество следует праздновать именно в декабре. Главное доказательство он строит на том предположении, что Захария, отец Иоанна Предтечи, был первосвященником и что явление ангела ему было в тот момент, когда он вошел во Святое святых храма, а это происходило раз в год — в праздник кущей, который совершается у евреев в сентябре. Если Елисавета зачала в сентябре, то надо сосчитать следующие шесть месяцев, и на март выпадет зачатие Марии, а еще через девять месяцев, то есть в декабре, рождение Христа:

Итак, если во время праздника кущей входил во Святое святых один только первосвященник, то теперь мы докажем, что именно тогда явился ангел Захарии, когда он находился во Святое святых, — потому что явился ему одному, когда он воскурял фимиам, а один первосвященник никогда не входил, как только в это время… А временем этого благовествования был праздник кущей и пост… Этот праздник совершается у иудеев в последние дни месяца сентября, как и вы тому свидетели, потому что тогда мы много и долго говорили против иудеев, осуждая неуместный пост их[441]. Тогда же и зачала Елисавета, жена Захарии… Теперь благовременно показать, что на шестом месяце беременности ее Иоанном, Мария получает благую весть о зачатии… Итак, если Елисавета зачала в месяце сентябре, как показано, то надобно сосчитать следующие шесть месяцев; они суть: октябрь, ноябрь, декабрь, январь, февраль, март. Значит, после этого шестого месяца зачала Мария; сосчитав отсюда еще девять месяцев, мы и дойдем до настоящего месяца. Таким образом, первый месяц зачатия Господа есть апрель, затем май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь — настоящий месяц, в который мы празднуем этот день[442].

Похожую калькуляцию мы встречали у Ефрема Сирина, который тоже исходил из того, что Захария был первосвященником и что явление ему ангела было во Святом святых в день очищения. Как мы уже говорили, Иоанн Златоуст, уроженец Антиохии, мог быть знаком с толкованиями Ефрема Сирина на Священное Писание. По крайней мере, он был знаком с одним из преданий, на которых была построена у Ефрема данная калькуляция.

Вторая рождественская беседа Златоуста посвящена главным образом теме рождения Христа от Девы. К этой теме проповедник подходит во вполне традиционном для Восточной Церкви ключе. Прежде всего, он размышляет о том, как соотносится вечное рождение Сына от Отца с Его рождением во времени от Девы. Оба рождения являются тайной, требующей не словопрений, а благоговейного молчаливого поклонения:

Рожденный неизъяснимо от Отца сегодня непостижимо рождается от Девы ради меня. Но тогда Он по естеству родился от Отца прежде веков, как знает Родивший; а сегодня Он сверхъестественно родился, как знает благодать Святого Духа. И горнее рождение Его истинно, и дольнее рождение Его неложно; истинно родился Он как Бог от Бога, истинно родился Он же как Человек от Девы. Вверху Он один от одного единородный, внизу Он же один от одной Девы единородный. Как в горнем рождении Его нечестиво представлять мать, так и в дольнем рождении Его богохульно допускать отца. Отец родил Его бессеменно, и Дева родила Его нетленно; ни Бог не потерпел разделения, родив Его, — потому что родил так, как подобает Богу, — ни Дева, родив Его, не испытала растления, потому что родила от Духа. Поэтому ни горнее рождение Его не может быть изъяснено, ни пришествие Его в последние времена не допускает исследования. Что сегодня родила Его Дева, это я знаю; и что Бог родил Его без времени, этому верю; но способ Его рождения я научился чествовать молчанием, а не научен исследовать словопрениями[443].

Подробно останавливается Златоуст на толковании слов пророка Исаии о рождении от Девы. Эти слова он изъясняет в характерном для него полемическом антииудейском ключе:

«Се, Дева во чреве приимет» (Ис. 7:14). Скажи мне, иудей, скажи же мне, Кого родила Она? Доверься мне, по крайней мере, как Ироду. Но ты не доверяешь; я знаю, почему: по своему коварству. Ему ты сказал, чтобы умертвить Христа; а мне говоришь, чтобы я не поклонился Ему. Кого же родила Она? Кого? Владыку природы. Ведь, хотя ты молчишь, но природа взывает; Дева родила так, как рожденный Сам восхотел родиться. Не по закону природы это произошло, но, как Владыка природы, Он употребил необычайный способ рождения, чтобы показать, что, и, делаясь Человеком, Он рождается не как человек, но рождается как Бог. Итак, сегодня Он произошел от Девы, победившей природу, превзошедшей брак… Скажи же мне, иудей: родила Дева или нет? Если Она родила, то исповедуй необычайное рождение; а если не родила, то для чего ты обманул Ирода? Когда он спрашивал: «где должно родиться Христу?», ты сказал, что «в Вифлееме Иудейском» (Мф. 2:4–5)… Не вы ли, книжники и фарисеи, ревностные хранители закона, учили нас всему, что касается Его? Разве мы не знаем языка еврейского? Не вы ли толковали Писания?.. О, добрые враги! О, благосклонные порицатели, которые незаметно для самих себя показали родившегося в Вифлееме Бога, которые сделали известным сокрывшегося в яслях Господа, которые невольно открыли лежащего в пещере, и, не желая, сделали добро, желая скрыть — открыли! Видишь ли невежественных учителей? Чему учат, они не знают; алкая питают, жаждая напаяют, находясь в бедности обогащают[444].

Рождество Христово. Фреска. XIV в. Церковь Святого Георгия, Имеретия, Грузия

Для описания рождения Христа от Девы Златоуст использует традиционный образ храма:

Как художник, найдя полезнейшее вещество, делает из него прекраснейший сосуд, так и Христос, найдя святое тело и душу Девы, устроил Себе одушевленный храм, образовав человека в Деве таким образом, каким захотел…[445]

Как от Адама Бог взял ребро и чрез это нисколько не уменьшил Адама, так и в Деве Он образовал одушевленный храм и не лишил Ее девства. Целым остался Адам и по взятии от него ребра; неповрежденной осталась и Дева по исшествии из Нее Младенца. Поэтому Он не из другого чего-нибудь устроил Себе храм и не иное тело создал и принял на Себя, чтобы не показалось, что Он унижает существо Адама. Так как обольщенный человек сделался оружием диавола, то этого самого падшего Он избрал себе в одушевленный храм, чтобы чрез сродство с Создателем отклонить его от общения с диаволом[446].

Сотворение Евы из ребра Адама. Мозаика. XI в. Собор Св. Марка, Венеция, Италия

Типология Христа как второго Адама и Марии как новой Евы, восходящая к учению апостола Павла и святого Иринея Лионского, подробно раскрывается в Беседе:

Источнику святости надлежало произойти от чистого и святого рождения. Он есть Тот, Который в древности из девственной земли создал Адама, а от Адама без жены образовал жену. Как Адам без жены произвел жену, так и сегодня Дева без мужа родила мужа. Он — человек, говорится в Писании, но кто познает Его? Так как женский пол обязан мужскому тем, что Адам без жены произвел жену, то поэтому сегодня Дева родила без мужа, уплачивая за Еву этот долг мужам. Чтобы не возгордился Адам, что без жены произвел жену, поэтому и Дева без мужа родила мужа, чтобы одинаковостью чуда показать равенство Своей природы… Впрочем, и делаясь человеком, Он рождается не как человек, но рождается как Бог. Если бы Он произошел чрез обыкновенный брак, подобно мне, то для большинства это показалось бы ложью; а теперь Он рождается от Девы, и, рождаясь, сохраняет ложесна Ее неповрежденными и девство Ее соблюдает целым, чтобы необычайный способ рождения послужил для меня основанием великой веры[447].

Дух Святой осенил Деву. Почему же Он рождается от Девы и сохраняет девство неповрежденным? Так как в древности диавол обольстил Еву, бывшую девой, то Гавриил благовествовал Марии Деве. Но обольщенная Ева произнесла слово, послужившее причиною смерти; а получившая благовестие Мария родила Слово во плоти, приобретшее нам вечную жизнь. Словом Евы указано древо, за которое Адам изгнан из рая; а Слово, родившееся от Девы, явило крест, чрез который разбойник на место Адама введен в рай[448].

Суммируя сказанное об Ионне Златоусте, мы можем констатировать, что его толкования на евангельские эпизоды отмечены печатью реализма и психологизма. Он пытается воссоздать обстановку, в которой происходили те или иные события, разобраться в мотивах, которые двигали действиями героев повествований. При этом, говоря о Христе, Златоуст всегда подчеркивает Его Божественное достоинство и делает акцент на педагогическом значении Его действий. Говоря же о Деве Марии, он не отказывает Ей в наличии человеческих немощей, в том числе тщеславия, излишней ревности к Своим правам, желания повелевать Своим Сыном. Все это достаточно резко контрастирует с тем языком, каким Церковь заговорит о Деве Марии в V веке.

Епифаний Кипрский