Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

22
18
20
22
24
26
28
30

Лейтмотивом через рождественские проповеди Льва Великого проходит тема сохранения девства Марией. Это девство было необходимо, чтобы от Нее родился безгрешный Плод, во всем подобный нам по своей человеческой природе, но непричастный греху:

Лев Великий. Миниатюра. XI в. Менологий Василия II, Византия

Рождение Спасителя нисколько не нарушило непорочности Девы, ибо стражем целомудрия стало рождение Истины[753].

…Без мужского семени зачат был Христос от Девы, Которую оплодотворило не человеческое соитие, но Дух Святой. И хотя во всех матерях зачатие не происходит без скверны греха, однако Она получила искупление от Того, от Кого произошло зачатие. Поскольку же не произошло смешения отцовского семени, то и не примешалось начало греха. Не познала неприкосновенная девственность вожделения, укротила природу. Взята была от Матери Господа природа, а не грех[754].

Бог, то есть Сын Божий… родился во спасение мира от блаженной Марии Девы, при этом нисколько не нарушив целомудрия Рождающей. Девственность Ее как не была осквернена зачатием, так и не была повреждена Рождеством… Это удивительное Рождество от Святой Девы произвело на свет единственную во всем человеческом роде истинно человеческую и истинно божественную Личность…[755]

Базилика Максенция и Константина. IV в. Рим

Итак, всемогущий Сын Божий… удостоился стать одним из смертных в тот момент, когда была избрана для Него Матерь, Которую Он [прежде] создал. Она, девственная по целостной неприкосновенности, таким образом, помогла телесной сущности, чтобы при отсутствии человеческого семени новому Человеку были присущи и чистота, и истина. И Рождество это чудесно не потому, что взятая при рождении от Девы природа несходна нашей, а потому что Он есть истинный Бог и истинный Человек, и в обеих природах нет никакого обмана[756].

Избранной Деве… возвещается архангелом благословенное плодородие (Лк. 1:45), которое ни зачатием, ни рождением не нарушит святого девства. И когда снизошел на Нее Святой Дух и осенила Ее сила Всевышнего (Лк. 1:35), то неизменное Слово Божие, имея в Своем распоряжении непорочное тело, приняло человеческий облик, который как нисколько не причастен вожделению плоти, так и обладает всем, что относится к природе души и тела[757].

Мария является Приснодевой, потому что сохранила девство не только в рождении Христа, но и после этого:

В семени плоти весь человек был принят, и когда эта плоть была оплодотворена Святым Духом во чреве Приснодевы, то столь нераздельно с Отцом был соединен Сын, что, будучи рожден вневременным из сущности Отца, в то же время родился временным из чрева Девы[758].

Пришел новым Рождеством зачатый от Девы, рожденный от Девы, без вожделения отцовской плоти и без нарушения материнской непорочности; ибо такое рождение подобало грядущему Спасителю людей, Который, хотя и имел в Себе свойства человеческой природы, однако не знал нечистот человеческой плоти. Родитель же для Бога, рождающегося во плоти, есть Бог… Обладая происхождением, отличным [от нашего], а природой такой же, не имел Он человеческих забот и привычек, но был утвержден в Божественной силе, ибо Дева зачала, Дева родила и Девой пребыла[759].

Здесь святитель Лев почти буквально повторяет «тройную формулу», которая вошла в латинское богословие со времен Зинона, епископа Веронского[760].

В своих рождественских проповедях Лев Великий решительно осуждает ереси Нестория и Евтихия. Первый «осмелился называть блаженную Марию Деву родительницей человека, подразумевая, что в зачатии и рождении [Христа] не произошло никакого объединения Слова и плоти, ибо Сын Божий не Сам сделался Сыном Человеческим, но соединил Себя с уже созданным человеком лишь благодаря благоволению». Второй же, хотя и признавал во Христе объединение двух природ, утверждал, «что при соединении из двух сохраняется лишь одна, тогда как другая либо из-за истощания, либо из-за разделения обязательно исчезает». И то и другое учение «настолько враждебно истинной вере, что нельзя принять этого, не лишившись имени христианина»[761].

Наконец, святитель Лев воспроизводит и древнее учение о том, что девство Марии было необходимо для того, чтобы скрыть от диавола рождение Спасителя мира:

Ведь о том, возлюбленные, что Христос избрал рождаться от Девы, разве не очевиден высший замысел, чтобы — о чудо! — диавол не знал о рожденном Спасении человеческого рода, и так как было скрыто духовное зачатие, которое он считал таким же, как и в остальных случаях, то и не верил, что Христос рожден иначе, чем другие. Ведь чья природа сходна со всеми остальными, тот, полагал он, имеет и одинаковое со всеми начало, и поэтому не заметил Свободного от оков греха и не распознал Чуждого немощи смертного человека. Ибо истинный и милосердный Бог, располагая для восстановления человеческого рода несказанно многим, избрал лучший путь осуществления, то есть для разрушения диавольского дела применил не силу могущества, а замысел справедливости. Ведь гордыня древнего врага не без основания присвоила себе власть над всеми людьми и заслуженным владычеством угнетала тех, кого добровольно совратила от заповеди Бога к покорности своей воле. И не потерял бы, конечно, [диавол] первоначальной власти над человеческим родом, если бы не был побежден тем, чем некогда поработил людей. Это произошло тогда, когда без мужского семени зачат был Христос от Девы, Которую оплодотворило не человеческое соитие, но Дух Святой[762].

Как мы помним, во II веке святой Игнатий Богоносец говорил о том, что «от князя века сего сокрыто было девство Марии и Ее деторождение, равно и смерть Господа, три достославные тайны, совершившиеся в безмолвии Божием»[763]. Это учение, закрепившееся в богословской традиции Востока и Запада, находит отражение в цитированном отрывке из рождественской проповеди святителя Льва Великого.

«Корпус Ареопагитикум»

Многовековая история святоотеческой письменности не знает явления более загадочного, чем корпус сочинений, надписанных именем Дионисия Ареопагита. Влияние «ареопагитик» на христианскую письменность и культуру начиная с VI века было весьма значительным.

Дионисий Ареопагит жил в I веке. Он был обращен в христианство апостолом Павлом (Деян. 17:34) и, по преданию, стал первым епископом Афинским. Однако ни один из христианских богословов и историков древности нигде не говорит о том, что этот апостольский муж оставил какие-то литературные произведения. О сочинениях Дионисия впервые было упомянуто на встрече православных с монофизитами в 533 году в Константинополе. На этой встрече монофизиты, противники Халкидонского Собора, в доказательство правоты своего учения сослались на выражение «одна богомужная энергия», употребленное Дионисием Ареопагитом. В ответ представитель православной партии Ипатий Ефесский выразил недоумение, сказав, что ни один из древнехристианских писателей не упоминал сочинений с этим именем, — следовательно, их нельзя считать подлинными.

Священномученик Дионисий Ареопагит. Мозаика. 1030–1040-е гг. Монастырь Осиос Лукас, Греция