– Что скажешь?
– Загадочная история, – забормотала я. – И возник вопрос: куда делся бисквит, который испекла Валя?
– Таинственное лицо подменило вкусняшку и решило прихватить ее с собой в качестве угощения к чаю, – улыбнулся Кирюша. – Наверное, потом вся семья этого таинственного лица передралась за унитаз.
– Откуда этот некто знал, какой сюрприз придумала Валентина для любимой свекрови? – продолжила я. – Если верить Юркиной, тортики похожи. И уж совсем смешно звучит заявление о том, что фото выпечки вызвало тошноту, поэтому Валя не смотрела на снимок, а следователь не заставил подозреваемую взглянуть на него.
– Яд для домовых грызунов – распространенная вещь, – затараторил Кирюша, – продавался тогда в цветочных магазинах, в торговых центрах «Сад и огород», хорошо раскупался. Очень трудно вычислить покупателя в таких обстоятельствах.
Владимир поднял руку.
– Разрешите сказать?
Степан кивнул, психолог спокойно начал:
– Отношения между Валентиной и Зинаидой Яковлевной не сложились. Но, как я понимаю, к старшей Ефимовой можно все-таки подобрать ключик. Супруге Романа это удалось, Елена мирно уживалась со свекровью. Не бывает так, что в отношениях один – белый ангел, а второй – мерзкая жаба. Да и херувимов среди людей не существует. Вернее, они есть, но живут в монастырях, в великой схиме. В нашей действительности их нет. С другой стороны, встречал я мерзких жаб, которые очень любили детей, животных. В каждом человеке много всякого намешано. Способ, которым Валентина решила отомстить Зинаиде, мне совсем не нравится. Полагаю, не всю правду она нам сообщила. Жить ей негде, на работу бывших зеков не везде берут. Поэтому Валентина пришла в ресторанчик Вадима. Ей нужны деньги, койко-место. Может, никакого слабительного не было? И торт никто не подменял? Вероятно, Фаина Герасимовна смотрит на Валентину сквозь розовые очки? Вилка пожалела несчастную женщину, а та преследует какие-то свои цели? Сколько раз Юркина нам повторила, как над ней издевалась свекровь? Зачем одно и то же твердить?
– Валентина один раз упомянула о какой-то Нине и тут же перевела беседу в иное русло, – вспомнил Степан.
– Кроме имени, требуется еще что-то! Фамилия, год рождения, адрес, – не дал договорить начальнику Великанов. – Надо спросить у Фаины Герасимовны, вероятно, она в курсе, о ком шла речь. Наверное, Юркина нам ничего не скажет.
Я встала.
– Поеду домой. Нехорошо оставлять тетю Муру надолго одну. Женщина не знает Москву, на улицу одна не высунется. Заодно спрошу у консьержки про Нину.
– Хорошая идея, – одобрил Степан. – А я позвоню Грише Титову. Он работал на Петровке, сейчас на пенсии, служит в крупной компании начальником отдела персонала. Он мне расскажет о следователе, который вел дело Валентины Юркиной.
Сев в машину, я подумала, что следует угостить крестную мать мужа чем-то вкусным. Да и Фаина вряд ли откажется от угощения из лучшей московской кофейни. Заехала в кондитерскую, купила эклеры.
Войдя в подъезд, я увидела лифтершу и поставила перед ней на стол коробочку.
– Что это? – поинтересовалась Вольская.
– Эклерчики, – объяснила я. – Четыре штуки, вам и Вале.
– Ой, спасибо! Ой, сто лет пироженки не пробовала! – запричитала бабушка. – Ой, денег-то впритык, еле-еле доживаю от пенсии до пенсии!
– Вы, случайно, не знаете женщину по имени Нина? – осведомилась я.