Фаина наморщила лоб.
– Нина? А фамилия ее как?
Раздался звук шагов. По лестнице спустилась худощавая пожилая дама в спортивном костюме и направилась к почтовым ящикам.
– Здрассти, Ада Марковна, – быстро сказала Вольская.
– И тебе того же, – сухо ответила женщина, вынимая ключ.
– Нина, – повторила я. – Может, у вас есть приятельница такая?
– У меня знакомой с именем Нина нет и никогда не было, – вздохнула консьержка. – А в этом подъезде никакая Нина никогда не жила.
– Совсем ты к старости память потеряла, – засмеялась Ада Марковна. – Как это нет у тебя знакомой Нины? Про Антонову забыла?
– Это кто? – заморгала Фаина.
– Вот те на, – изумилась дама. – Нина Егоровна!
– А-а-а, – протянула консьержка. – Она Нина, да. Была. Померла давно! Болела сильно.
Ада Марковна закрыла свой почтовый ящик.
– Фаина, ты в привидения веришь?
– Почему спрашиваете? – удивилась Вольская.
– А потому, что вчера я видела Антонову в нашем супермаркете, – засмеялась женщина. – Спросила, как у нее дела, мы немного поговорили. Ее вылечили давным-давно, она про болячку и думать забыла.
– Фамилия женщины Антонова, а отчество Егоровна? Адрес или телефон ее, случайно, не подскажете? – обрадовалась я.
Ада Марковна окинула меня оценивающим взглядом.
– Квартира у нее в двадцать третьем доме, в конце улицы. Нина там с рождения живет. Коренных москвичей все меньше и меньше в столице. И к нам не очень ласковое отношение. Теперь в почете приезжие. Их масса, и эта толпа называет тех, кого из роддома имени Грауэрмана родители принесли в квартиру на Старом Арбате, жадными и глупыми снобами. Вот они, которые не пойми откуда в столицу прикатили, – интеллиХенты! Новая власть уничтожила город моего детства! Где Филипповская булочная? Где московский вкуснейший хлеб – ситники, калачи, халы, калорийные булочки, рижский? Где это все? Куда подевалась кондитерская в Столешниковом переулке? Там такие пирожные пекли! Зачем вырубили вековые дубы на Тверской и Ленинградском проспекте? Почему в историческом центре города планомерно сносят старинные дома и впихивают на их места уродливые башни? Ах, ах, мы – как Нью-Йорк! За каким чертом нам Нью-Йорк? Его основали в тысяча шестьсот двадцать четвертом году. А Москве скоро девятьсот лет стукнет. И нечего удивляться, что я все даты помню. Я доктор исторических наук, написала более десяти книг о разных странах.
Ада Марковна, проигнорировав лифт, быстро пошла вверх по лестнице. Потом притормозила, обернулась и обратилась к Фаине:
– Я тебя старше, но не ною постоянно о том, как тяжело работать, и не жалуюсь на память. Хочешь, чтобы мозг хорошо соображал? Занимайся физкультурой, ходи ногами и не стенай постоянно о своей ужасной жизни! Я-то всю правду знаю!