Сердце кошмара

Тогда Асмер, подняв ружье и прицелившись, выстрелил в небольшую розоватую выемку на животе чудовища. Выстрелил дуплетом. Пули с громким чавканьем врезались в мягкую плоть монстра, превратив мягкую, гладкую ткань бесчешуйчатой поверхности, в кровавый кратер с обвисшими лоскутами, свисающими к земле.

После выстрела тварь пошатнулась. Медленно отлипнув от дерева, она упала на покров желтых листьев, протяжно и жалобно взвыла.

Асмер снова поднял ружье, которое он уже успел зарядить, но стрелять не стал, слишком уж жалобные звуки издавало уже не кажущееся таким страшным чудовище, которое, медленно перебирая короткими лапами, скрылась за толстыми стволами деревьев. Несмотря на раны и огромную потерю темной, почти черной крови, скрылась довольно быстро, оставляя за собой след из антрацитовых, окропивших листовой ковер, капель

Асмер вздохнул с облегчением. Пока им ничего не угрожало. Он осмотрелся. Недлард уже стоял на ногах, одобрительно кивая ему. Карелл сидел около Рене, скорчившегося в траве. Ему досталось хуже всех.

Рене лежал у подножья дерева, к которому был отброшен ударом когтистой лапы. Лицо его было белым, как мел, а из плеча, разорванные лоскуты которого выглядывали через порванную куртку, сочилась кровь.

– Нужно отвести его к лагерю, – сказал Карелл.

– Я помогу тебе, – сказал подошедший сзади Нед. – А ты Асмер, будь добр, погляди, что там с Архильдом.

Архильд стоял там же, где его и нашли. Он все так же прижимался к грубому стволу дерева с таким же полным ужаса зеленоватого цвета лицом. Он даже не обратил внимания на подошедшего Асмера.

– Эй, Архильд, ты как? – тихо спросил он.

– А, что… А, это ты Асмер, – хриплым голосом проговорил Архильд, дернувшись, и не видящими глазами посмотрел на Асмера. – Где оно?

– Успокойся, уже все кончилось. Пойдем к остальным.

В лагере все было так же, как было до этого, что, в общем-то, неудивительно, ведь они отсутствовали, судя по часам, около десяти минут.

На том самом бревне, где недавно Асмер разговаривал с Недлардом, сидел Рене, болезненно скривив тонкие губы. Его раной занимался Нед. Он аккуратно подрезал скальпелем висевшие неаккуратными лоскутами куски кожи, а промоченной дезинфицирующей жидкостью ваткой прижигал кровоточащую рану. Каждый раз, когда ватка касалась поврежденной ткани, Рене глухо стонал.

– Как у него дела? – спросил Асмер.

– Лучше, чем могли бы быть. Он отделался лишь содранной кожей, повезло, что мышцы и кости остались нетронутыми, – ответил тот, не отрываясь от раны. – Рану я обработаю, так что нашему весельчаку ничего не грозит.

Рене попытался улыбнуться, но получился лишь полный боли оскал.

– Я в порядке, Асмер. Бывало и хуже. Всего лишь еще один шрам.

Разумеется, о продолжении пути не могло пока идти и речи, по крайней мере, до утра, пока Рене не отдохнет и его, на первый взгляд, не очень опасные, но болезненные, раны хоть как-то не затянутся.

Ночевать в лесу, который ближе к вечеру станет еще опаснее и темнее, было бы полнейшем безумием, но, к сожалению, выбора у отряда не было. Тут могло водиться еще куча опасных тварей, поэтому было решено выставить дозор, разумеется, кроме Рене, которому необходимо восстановиться после ранения.

Тем более, что отряду был необходим отдых.