– Идиотское название, – улыбнулся Карелл. – Ты, наверное, думал, что мы все глубоки старцы с сединой, которые еще не успели рассыпаться за годы после окончания войны.
– Нет, не совсем так, – Асмер указал кончиком сигареты на спящих товарищей. – Остальные явно старше.
– Да и ты вроде ненамного взрослее меня, а уже стал старшим детективом полиции. Думаю, в данном случае дело не совсем в возрасте.
– Это в прошлом, – сказал Асмер, затягиваясь дымом, а затем добавил: – Ты прав. Дело не в возрасте. Я просто пытаюсь спросить, как ты попал сюда, и чем занимался до этого.
– Видимо, ты все-таки не выспался, – улыбнулся Карелл.
Асмер улыбнулся в ответ. Архильд и впрямь храпел невыносимо громко. Карелл вздохнул, задумчиво посмотрел на огонь и тихо сказал:
– Я родился не в очень богатой семье. Мои родители работали на одной из ферм Долины Лоз. Думаю, нет смысла тебе объяснять, что условия труда там ужасные, а их владельцы платят рабочим гроши, несмотря на то, что прибыли у ферм, кормящих весь Атифис, фантастические. Отец мирился с бедностью, видимо, помнил послевоенные годы, когда было еще хуже, но мама всю мою жизнь хотела, чтобы я жил по-другому, без надобности надрывать спину в полях за гроши. Поэтому, как только я смог выбрать свой путь – я пошел в послушники церкви Души.
Да-да, не удивляйся. Мама очень верила во всю ту лабуду, что они несут, и постоянно рассказывала мне о Вселенском свете, о том, что он рано или поздно спасет нас… Ну… И я верил, само собой.
Вот я и прослужил долгие пять лет в церкви Души. Продолжал бы и дальше служить, если бы не увидел, как одного из таких же послушников до смерти избивают розгами. Я уже даже и не помню, чем он заслужил это наказание. Но сих пор вижу его разорванную на куски мяса спину и искореженное от боли лицо. В тот день я и сбежал оттуда. Я знал, что меня будут искать, поэтому прятался на улице примерно неделю, питаясь тем, что получится украсть.
Недлард увидел меня на рынке, когда я как раз и пытался украсть еды. Он заметил это, но ничего не сказал торговцу, а затем как-то нашел меня и предложил кров. Я, конечно, засомневался, подумав, что это ловушка церкви Души, однако, вскоре понял, что все совсем не так.
Табак в сигарете кончился, и Карелл бросил бычок в огонь. Бумага тут же вспыхнула и исчезла в пламени.
– За те годы, что я провел среди них, – продолжал он, – многое в моей голове поменялось. Я стал тем, кто я есть.
– А родители? – спросил Асмер, – ты их видел?
– Нет, – ответил Карелл, мрачно глядя в костер. – Церковь Души не очень-то приветствует связь послушников с их старой жизнью. Когда же я ушел оттуда, и пытался найти отца и мать, у меня это не вышло. Я до сих пор не знаю, где они, и в порядке ли…
– Мне очень жаль…
Карелл кивнул и достал из портсигара еще одну сигарету. Протянул Асмеру и чиркнул спичкой. Ее фитилек, шипя, вспыхнул голубоватым пламенем. Какое-то время мужчины молчали и наблюдали за кронами деревьев, в тени которых сверкали глаза-фонарики.
– Я долго думал, что мне чего-то не хватает, – усмехнулся Асмер, – но теперь, наконец, понял, чего конкретно…
– Хм… – протянул Карелл. – Поделишься?
Асмер глубоко вдохнул дым и так же тихо ответил:
– Спокойствия…