Сердце кошмара

Голова Мирры словно взорвалась стократно усилившейся головной болью. Падая во мрак, она услышала голос.

– Haer orit qbadius… – Шептал он ей, будто на ухо.

II

Дорога через лес была чрезвычайно трудной. Впрочем, лесом назвать то, что окружало путников, было довольно сложно. Больше это походило на какую-то помесь болота с джунглями. Все вокруг заросло кустарниками, краликовыми деревьями с раскидистыми ветками и длинными толстыми лозами растениямий с довольно острыми шипами. Через зеленовато-коричнивые листья проникал неприятный желтоватый свет, от которого щипало глаза. Под ногами чавкала и грозила засосать сапоги вязкая водинистая почва, от которой исходил приторно-гниловатый запах. Одежду слегка царапали колючки, торчащие из затмевающих каждый сантиметр пространства побегов.

– Ни в коем случае не касайтесь шипов, – предостерег Карелл Леменс. – Они могут быть ядовиты.

Асмер и не думал. То, что он видел вокруг себя, и без каких-либо пояснений, не внушало особого доверия, особенно те самые колючки, с концов которых вытекала зеленовато-желтая, вязкая и дурно-пахнущая жижица.

К счастью, строй возглавлял Архильд, который, помимо того, что был крупнее всех в отряде, также умелее всех обращался с топором, так что у растений, встающих на его пути практически не было шансов. Только невнятно-непонятных шипов и причудливых побегов растений было слишком много, настолько что он не мог усмотреть и убрать с дороги каждый. Так что Асмеру и остальным приходилось уклоняться от них и внимательно следить за дорогой.

Вторым в строю шел Карелл Леменс, он, как понял Асмер, был хорошо знаком с местной фауной, так что постоянно предостерегал Архильда, который, иногда останавливаясь перед каким-либо экземпляром, вопросительно смотрел на него. Вот глава строя вновь занес топор. Однако его лезвие лишь глухо стукнуло об твердую скорлупу чешуек на едва заметно вьющемся стебле.

– Это совершенно безвредное для человека растение, – пояснил Карелл, указывая вверх, туда, где виднелось что-то вроде красноватой колыбели, нутро которой закрывала решетка темных наростов. – Вот эти шипы предназначены в основном для мелких животных, но пальцы совать туда не советую, а иначе можно лишиться руки.

Архильд еще пару раз ударил по стеблю, но скорлупа не поддалась. Он утер мокрый от пота лоб рукавом, аккуртано обошел препятствие. Остальные последовали его примеру.

– Почему у всех растений тут шипы? – проворчал Асмер, очередной раз пригибаясь под шипастой лианой над его головой.

Ответа Асмер не услышал. Наверное, потому, что все его спутники были слишком заняты внимательным наблюдением за ближайшими зарослями, на случай, если вдруг оттуда появится какой-либо опасный зверь. Для этого у Асмера, Недларда и Рене, замыкающего строй, в руках были двухзарядные ружья и куча патронов. Так что каждый раз, когда листва рядом с ними шевелилась, затворы незамедлительно щелкали, а темные стволы вскидывались вверх.

Дыхание Архильда стало тяжелее, громче, а удары топора – слабее, тише. Он уставал.

– Отдохни, дружище, – раздался голос Карелла.

Архильд обернулся. В тишине журчащей воды и шелестящих листьев послышался треск рвущейся ткани.

– Твою мать, – выругался он, теребя в руках рукав куртки, в котором зияла дыра от пореза. По плотной ткани стекала вязкая смолинистая жидкость.

– Дай посмотрю, – произнес Недлард, протягивая руку, – ну, считай, что тебе повезло, отделался лишь порванной курткой.

– Я что-то устал, – сказал Архильд, выдохнув.

– Я тебя подменю, – отозвался Асмер. Ему надоело медленно, без дела, идти через заросли. Руки, держащие ружье, немели. Хотелось размяться.

Асмер взял в руки топор, убрал ружье за спину и принялся вырубать впередилежащие растения, следую указанному Кареллом направлению.