– С этой комнатой мы закончили. Давайте пройдем в следующую.
Я выключил свет и закрыл дверь на ключ. За моей спиной раздался еле слышный выдох облегчения.
В следующей комнате нас ждали венки, кресты и эскизы могильных плит. Как и в предыдущем случае, Евгения дала мне карт-бланш на выбор и этих ритуальных атрибутов. Под конец, я записал в блокноте ее пожелания, касательно надписи на ленте и возможную эпитафию на могильную плиту.
Когда мы закончили с формальностями, и я выдал ей на руки справку, с которой нужно было обратиться в ЗАГС, Евгения попросила меня позволить ей взглянуть на тело мужа.
– Вы точно этого хотите?
– Я…, – она запнулась, готовая пустить очередную слезу. – Я хочу это сделать скорее для себя. Я не могу уснуть ночами, потому что мне все время кажется, что Анатолий вот-вот появится на пороге спальней комнаты и…, не знаю, что будет дальше. Мне просто нужно увидеть его и убедиться, что он.… Даже не знаю, как это объяснить, чтобы вы меня правильно поняли…
Мне не пришлось просить у нее объяснений. За год работы в морге, да и за прошлые годы в качестве терапевта, я повидал немало странных просьб и действий. В стрессовых ситуациях или же на пике религиозного порыва, люди часто совершают странные поступки, которые только им могут показаться обоснованными и логичными. Так что просьба увидеть тело умершего супруга, для того, чтобы спать в дальнейшем спокойно – была не самой странной просьбой.
Мы вошли в секционный зал. Вернее, вошел я один, в то время как Евгения, осталась стоять у дверей, которые медленно закрылись за ее спиной. Подойдя к одной из двух холодильных камер (и единственной, которая исправно работала с момента установки), я открыл дверцу и выкатил салазки наружу. Тела, которые не подвергались некропсии, мы покрывали по пояс. В ином случаи, простыня скрывала все тело до подбородка. Даже врачам не хотелось видеть шрамы, оставленные после вскрытия.
Я сделал шаг назад и взглянул на бывшую жену Краснова, без слов предлагая ей подойти ближе.
Пока она медленно приближалась к нам, я продолжал испытывать легкую нервозность из-за влечения к ней. Мои ладони все это время были вспотевшими, но только сейчас из-за холода, я почувствовал это особенно четко.
Женщина подошла ближе, став не по другую сторону, а рядом со мной, подсознательно ища поддержки. Наши плечи соприкоснулись. Точнее мое плечо и ее предплечье. Не то чтобы я был очень высоким, скорее она была миниатюрной. И беззащитной.
Она какое-то время молчала, глядела на своего бывшего мужа. Он был омыт, выбрит и его кожа казалась гладкой и розовой, благодаря процедуре бальзамирования.
– Он выглядит моложе, чем я его запомнила.
– Да, после смерти мышцы расслабляются и все морщинки сглаживаются.
– А еще он не выглядит мертвым.
Я мог бы предложить ей дотронуться до него, чтобы она поняла: живые люди не бывают настолько холодными, но решил промолчать.
– Мне казалось, что я разрыдаюсь, как только увижу его, но этого не произошло.
– Это нормально, – размеренным тоном изрек я. – Не стоит ожидать от себя определенных ярких эмоций, в подобных случаях. Каждый реагирует по-разному, в зависимости от многочисленных факторов.
Евгения быстро закивала и отвернулась. Я воспринял это как сигнал, после чего закатил тело Краснова в камеру и закрыл дверцу холодильника.
– Спасибо вам, – прошептала она, когда мы вышли из прозекторской.
ebooksa