Ну нет, я не согласен. Я тогда Баженова железно «прикупил», поставив условия об альбомах с марками. Он даже посмотрел на меня уважительно и говорить стал без напряжения, по-свойски.
— Риска никакого нет, — хлопал он меня по плечу, и глаза его светились совсем как у кота. — Я бы никогда не стал втягивать тебя в дело, которое вызывало бы хоть малейшее сомнение. Ты мне веришь? К тому же от тебя требуется самая малость: погулять минут пятнадцать напротив дома, через дорогу.
— Это называется «стоять на стреме»?
Баженов поморщился:
— Не надо жаргона. Ты же образованный, интеллигентный парень.
Надя сказала:
— Им важно зацепить тебя. Пойми их положение. У них нет институтов, школ, училищ, техникумов. А молодые кадры требуются. Вот они и ловят их, как могут.
— Ты считаешь, что я на крючке?
— Они так считают.
— Давай поженимся, — сказал я.
— Я же старше, — она гладила меня по голове, как маленького.
— Четыре года — это ерунда.
— Спасибо за утешение. Однако для начала мне нужно развестись с первым мужем, а тебе дождаться восемнадцатилетия.
— Это быстро, через два месяца.
— Два месяца нужно еще прожить, — сказала она умудренно.
Капитан Щербина ходил по прокуренному кабинету, большую часть которого занимал металлический шкаф, коричневый, как сургуч. Вертел шеей недовольно, точно ворот кителя был ему удручающе тесен. И лицо и взгляд Щербины казались тяжелыми, а может, были на самом деле такими. Он держал руки за спиной, скрестив пальцы. Похрустывал ими, сжимая до побеления.
Я смотрел на листок, вырванный из ученической тетради, на желтую, немного облезшую ручку, увенчанную пером «уточка».
Тошноватая слабость проступала заметным потом между пальцами и на ладони, на лбу и на шее. Мне тоже хотелось вертеть шеей, как это делал Щербина.
Кашлянув, Щербина наклонился над столом, словно, отвесив поклон, забыл разогнуться. Ноздри у него были широкие, подбородок тоже широкий, плохо выбритый.
— Ты пиши, — сказал он и скосил глаза на телефон, который коротко звякнул, будто поперхнулся. — Пиши. Шапку официальную — начальнику уголовного розыска товарищу Щербине. Потом слово «заявление». А дальше все от себя. Чем проще, тем лучше.