Вдруг выпал снег. Год любви

22
18
20
22
24
26
28
30

Пиво булькало у нее в баллоне. Пена лопалась под крышкой из оберточной серой бумаги, стянутой шпагатом.

— Не скиснет? — спросил я.

Она ответила:

— Нет, если сразу пойдем ко мне.

И вот я снова в узком, пахнущем керосином коридоре. Минуя его, вхожу в комнату, где стоит кровать, выкрашенная желтой краской, высокий и старомодный шкаф и все прочее, что увидел я, когда пришел сюда в первый раз с Грибком и Баженовым.

Но сегодня здесь я был один на один с Жанной. Окно закрывала розово-синяя штора с цветочками, и в комнате царил мягкий полумрак.

Жанна сказала:

— У нас самое большее — полчаса.

Я понимал, у меня есть сотни вариантов, начиная с того, чтобы крикнуть: «Извини, я забыл оставить отцу ключи!» Или сказать: «У тебя какой-то странный загар. Не больна ли ты лихорадкой?»

Но меня всегда, с самых малых лет, по всякому пустячному случаю тянуло быть искренним.

Я сказал:

— Извини. Я боюсь.

— Глупый, — ответила она. И нежно, ласково обняла меня за шею…

Когда вошел Витек, шторы уже были открыты, Жанна возилась на кухне, а я скромно и спокойно сидел на том стуле, где в памятный вечер сидел сам Баженов.

— Молодец! — похвалил Витек. — Я и не надеялся тебя заполучить. Привет!

— Привет! — сказал я, как в бездну. Мне казалось, я не сижу, а плыву над столом. После всего того, что случилось десять минут назад между мной и Жанной, Витек представился мне величиной не более садового муравья.

— У тебя какие-то странные глаза, — сказал Витек, ощупывая меня подозрительным взглядом.

— Поработай полтора месяца в литейном цехе, посмотрим, какие глаза станут у твоей милости, — отозвалась Жанна, поставив на стол тарелку с овощами.

— Да, — вскинул голову Витек, — всякие там окиси. Как ни крути, здоровья они не прибавляют.

Я молчал и ухмылялся. Жанна за спиной Витька предупредительно поднесла палец к губам. Витек сел на кровать, потом откинулся на подушку и блаженно улыбнулся.