ЮНСКОП в течение трех с половиной месяцев выслушивала показания очевидцев в Америке, Европе и Палестине, совершала поездки по лагерям для перемещенных лиц, по арабским и еврейским городам и деревням. Среди сионистских представителей самым эффективным опять оказался Вейцман, на сей раз выступивший как частное лицо. Он прочел комиссии краткую лекцию о природе антисемитизма: кто такие поляки? кто такие французы? Ответ очевиден, сказал Вейцман; но если спросить, кто такие евреи, понадобятся пространные объяснения, которые всегда будут звучать подозрительно. Почему евреи упрямо настаивают именно на Палестине, а не на какой-либо другой стране? Очень просто: ведь Моисей привел их именно в Палестину, а значит, на нем лежит вся ответственность. Разумеется, евреи могли бы оказаться на берегах Миссисипи, а не у Иордана. «Но он предпочел остаться там. Мы — древний народ с давней историей, и нельзя отказаться от своей истории и начать все с начала».
Моше Шерток в ответ на вопрос о перспективах двухнационального государства заметил, что необходимое условие для существования такого государства — это готовность к совместной конструктивной работе, которая, к несчастью, отсутствует. Еврейское государство, добавил он, необходимо по ряду причин: во-первых, еврейская община в Палестине уже достаточно прочно стоит на ногах; во-вторых, государство поможет спасти остатки европейских евреев; в-третьих, оно обеспечит еврейскому народу безопасность в будущем[847]. Бен-Гурион заявил, что надеется на переселение первого миллиона евреев в еврейское государство в самые кратчайшие сроки — в течение ближайших трех-четырех лет. На время этого переходного периода в стране можно установить режим двоевластия, разделив управление с мандатной державой, как в Индии. Идею паритета Бен-Гурион отверг, считая, что она заведет в тупик решение многих жизненно важных проблем, например проблемы иммиграции. Вместо арабско-еврейской федерации он предложил создать конфедерацию государств.
По мере того как члены ЮНСКОП приходили к пониманию всей сложности ситуации, среди них стали определяться две противоположные позиции: Индия, Иран и Югославия предпочитали создание федерации, в чем-то подобной плану Моррисона-Грэйди. Они предлагали общее гражданство и федеральную власть, контролирующую вопросы внешней политики, национальной обороны, иммиграции и большей части экономической деятельности. В переходный период, который продлится три года, управление должны будут осуществлять представители администрации, назначенные ООН.
Но большинство членов ЮНСКОП выступали за раздел Палестины, рекомендуя при этом, однако, экономический союз, полагая, что без этого будущее арабское государство окажется нежизнеспособным. Все члены комиссии соглашались с тем, что переходный период должен быть как можно более коротким. Был достигнут консенсус и в том, что Святые Места должны быть общедоступны; ЮНСКОП также призвала арабов и евреев воздерживаться от актов насилия. Но в политических вопросах между большинством и меньшинством в комиссии так и не возникло согласия, поэтому в результате появились два отчета.
Эти отчеты были опубликованы 31 августа 1947 г. Оба были написаны одним и тем же человеком — доктором Ральфом Бунхом. План большинства сводился к созданию в сентябре 1949 г. двух отдельных государств — еврейского и арабского; при этом Иерусалим должен остаться под международной опекой. Еврейское государство должно состоять из трех частей: (1) Северная Галилея, долины Иордана и долина Вейсан; (2) прибрежная равнина от южной оконечности Акры до северной оконечности Исдуда, включая город Яффу и большую часть долины Ездрелона; и (3) большая часть Негева. Арабское государство должно включать Западную Галилею, большую часть западного берега Иордана вплоть до Лидды включительно и Полосу Газы от Египетской границы до пункта приблизительно в двадцати милях к югу от Тель-Авива.
В ходе слушаний ЮНСКОП сионистские лидеры отчаянно боролись за включение в состав еврейского государства Западной Галилеи и всего Негева: так в их распоряжении оказались бы редконаселенные области, которые обеспечили бы дальнейшее развитие страны. В отношении Западной Галилеи ничего добиться не удалось, а судьба Негева осталась под вопросом, ибо, когда план большинства ЮНСКОП позднее в том же году выдвинули на голосование, американская делегация пожелала отдать Негев арабам, чтобы план раздела Палестины оказался для них более приемлемым. Вейцману пришлось изо всех сил уговаривать президента Трумэна, чтобы предотвратить изменения предложенных комиссией границ.
Отчет меньшинства ЮНСКОП сионисты просто отвергли без обсуждений. По вопросу о плане большинства мнения разделились. Бен-Гурион, воздержавшийся от участия в голосований на Парижской конференции годом ранее, все же отошел от принципов Билтмора. В письме к Вейцману в октябре 1946 г. он заявил: «Мы были бы готовы на разумный компромисс, даже если бы на практике получили меньше, чем то, на что имеем право теоретически; однако мы согласны на это лишь в том случае, если действительно получим то, что нам пообещают»[848]. Рабби Сильвер заявил, что границы, проведенные ЮНСКОП, — это тяжелый удар по надеждам сионистов и что следует бороться за более справедливое решение[849]. Однако после этой первоначально негативной реакции Сильвер тоже сдался, обнаружив, что отчет большинства — это максимум, на что сионисты вообще могут надеяться. Он понял, что сейчас нужно не требовать большего, а работать над тем, чтобы ООН приняла отчет большинства.
А в этом вопросе перспективы были отнюдь не радужными. Англия была недвусмысленно против раздела Палестины, равно как и все арабские страны и большинство азиатских наций. Поскольку взгляды остальных стран еще не вполне определились, чрезвычайно важным фактором становилась позиция США. Государственный департамент США (генерал Маршалл, Дин Ачесон, Роберт Ловетт, Лой Хендерсон) был однозначно против еврейского государства, как и министр обороны Форрестол. Трумэн записал в своем дневнике, что военные лидеры нации озабочены, в первую очередь, ближневосточной нефтью, а в далекой перспективе — опасностью того, что арабы, возмущенные палестинской политикой Запада, объединятся с Россией. Это были веские аргументы, и Форрестол и другие проводили их с огромной убедительностью. Форрестол утверждал, что, с одной стороны, отказ от поддержки сионистских требований может привести $ тому, что демократы потеряют поддержку в штатах Нью-Йорк и Калифорния. Но не следует ли подумать о том, что, поддержав сионистов, можно вообще «потерять Соединенные Штаты»? Поскольку Советский Союз выступал за раздел Палестины и так как Форрестол не предвидел заранее такой резкой перемены в советской политике, его тревоги, несомненно, были преувеличенными. Запад был единственным крупным рынком арабской нефти, поэтому не было причин опасаться, что арабы станут бойкотировать своих лучших клиентов.
Может показаться, что позднейшее развитие событий отчасти подтвердило опасения Форрестола, так как Палестина оказалась одной из основных причин того, что радикально настроенные арабские страны оказались противниками США. Однако этот аргумент не вполне убедителен. Ведь аналогичные процессы происходили во всех странах «третьего мира», исключая те несколько государств, которым Советский Союз прямо угрожал. Король Фарук мог бы продержаться на троне еще несколько лет, если бы не возникло еврейское государство, но едва ли можно сомневаться в том, что причинами политических и социальных перемен в Египте стали невыносимые условия жизни обитателей долины Нила. С другой стороны, можно утверждать, что без появления Израиля, послужившего «громоотводом», на смену умеренным политикам повсеместно пришли бы радикалы или же, за отсутствием общего врага, в арабском мире воцарилась бы полная анархия. Разумеется, все это — только спекуляции; никто не может утверждать наверняка, как повернулся бы ход событий, если бы не появилось государство Израиль.
Президент Трумэн, все еще охваченный сомнениями, дал согласие на план раздела Палестины 9 октября 1947 г. Ему пришлось противостоять сильной оппозиции в рядах собственной администрации; кроме того, на него постоянно оказывала давление пропаганда американских сионистов, что не могло вызвать ничего, кроме раздражения. И тем не менее, в ноябре он распорядился поддержать сионистских представителей в Нью-Йорке, которые изо всех сил старались завербовать необходимое число сторонников для принятия плана большинства ЮНСКОП. Голосование несколько раз откладывалось, и до самого последнего момента было неясно, кто победит. Но в субботу 29 ноября план большинства ЮНСКОП был все-таки принят тридцатью тремя голосами против тринадцати. Среди проголосовавших против были арабские и некоторые азиатские государства, а также Греция и Куба; в числе воздержавшихся — Аргентина, Чили, Китай, Эфиопия, Великобритания, Югославия и несколько южноамериканских республик.
В этот день состоялись пышные торжества в Нью-Йорке, в Палестине и повсюду, где жили евреи. В Тель-Авиве и Иерусалиме было остановлено автомобильное движение; люди танцевали на улицах всю ночь до утра. Бен-Гурион в интервью заметил, что принятое ООН решение налагает серьезную ответственность на йишув и на весь еврейский народ. «После двухтысячелетнего мрака занялась заря свободы!» — объявил главный раввин Ицхак Герцог. «Похоже на неприятности», — отреагировал доктор Магнес, который много лет доблестно и тщетно сражался за двухнациональное государство[850].
На следующее утро палестинские арабы объявили трехдневную забастовку протеста; евреи во всех районах страны подверглись нападениям. В этот первый день мятежа было убито семь человек и множество ранено; бои продолжались до снятия мандата. Палестина погрузилась в хаос, и следующие несколько месяцев оказались тяжелым кризисом для еврейской общины. Великобритания объявила, что выведет своих представителей из Палестины к 16 мая 1948 г., но местная администрация не подготовила передачу власти ни евреям и арабам, ни Комитету Пяти, назначенному ООН для управления Иерусалимом. Перед еврейским населением встала насущнейшая задача — укрепление своей обороноспособности: арабские страны уже заявили, что введут свои войска в Палестину, как только ее покинут англичане. А Сирия даже не сочла нужным дожидаться этого момента: в феврале в Палестине была организована с помощью сирийских военных «Арабская освободительная армия».
«Хагана» в действительности вовсе не была настолько хорошо вооружена и обучена, как многим казалось. У нее хватило бы сил на то, чтобы справиться с гражданской войной, но защищать йишув от регулярных войск она бы не смогла. Англия продолжала поставлять оружие в соседние с Палестиной арабские страны, а Америка объявила общее эмбарго на продажу оружия; в результате еврейские вооруженные силы претерпевали большие трудности в приобретении боеприпасов. К февралю арабские войска перешли в наступление по всей стране. Захватить еврейские поселения им не удалось, но они парализовали связь между ними, и даже Иерусалим вот-вот мог оказаться в осаде. Еврейские спасательные отряды, посланные на помощь поселениям в Есионе, потерпели поражение и были уничтожены вплоть до последнего бойца.
Палестинская комиссия ООН в отчаянии заявила, что до конца действия мандата ничего поделать невозможно. ООН не могла ни установить границы, ни организовать временное правительство арабского государства: это помешало бы созданию экономического союза и поставило бы под угрозу существование еврейского государства и международного правительства в Иерусалиме[851]. Британские власти заявили, что не могут поддержать резолюцию ООН, поскольку та требовала от Совета Безопасности либо осуществления плана раздела Палестины, либо передачи власти Палестинской комиссии. Стерлинговые вложения Палестины в Лондоне были заморожены, страну вывели из стерлингового блока. Казалось, Лондон решил уничтожить последние шансы на мирное разрешение ситуации. Возможно, британские власти хотели продемонстрировать всему миру, что палестинская проблема действительно неразрешима и что там, где потерпела поражение Великобритания, никто иной тоже не смог бы добиться успеха.
По мере того как ситуация в Палестине ухудшалась в том, что касалось еврейских интересов, решимость США поддерживать план раздела, и без того не слишком твердая, ослабевала еще больше. Сообщив 24 февраля Совету Безопасности, что США никак реально не связаны рекомендациями Генеральной Ассамблеи, сенатор Остен подготовил путь к отступлению. 18 марта он официально объявил, что поскольку план раздела Палестины не может быть осуществлен мирным путем, то следует оставить всякие попытки провести его в жизнь; над Палестиной нужно установить временную опеку ООН. Всего за день до этого объявления Трумэн уверял Вейцмана в том, что США выступают за план раздела и будут придерживаться этой политики и в дальнейшем.
Перемена позиции США, судя по всему, не была результатом какой-либо тщательно продуманной политической линии; она всего лишь отразила неустойчивость, недостаток решительности и координации в американской администрации. Предложение об опеке было нереалистичным, так как ООН не располагала полномочиями даже для надзора за осуществлением раздела Палестины. Но события в самой Палестине шли своим чередом и подталкивали страну к естественному разделению. В апреле Трумэн сообщил Вейцману, что в долгосрочной перспективе политика США останется неизменной. Если Генеральная Ассамблея не отвергнет план раздела и если после 15 мая возникнет еврейское государство, Вашингтон его признает.
В марте и апреле военная ситуация в Палестине внезапно улучшилась для евреев. Было все еще сомнительно, сможет ли «Хагана» отразить атаки регулярных арабских армий, но главные партизанские силы арабов близ Иерусалима и Хайфы были разбиты. Бои стали более ожесточенными; одна за другой следовали карательные акции. 8 апреля объединенные отряды и группы Штерна напали на арабскую деревню Дир Ясин близ Иерусалима и убили почти всех ее жителей — 254 человека. Три дня спустя на улице Иерусалима арабы напали на еврейский медицинский конвой, направлявшийся в госпиталь «Хадассы» на Маунт-Скопас; погибло 79 врачей, медсестер и студентов. Британские военные отряды, расквартированные в двухстах ярдах от места нападения, не вмешались.
Когда вооруженная борьба обострилась, евреи почувствовали, что отступать им некуда, тогда как арабы могли найти убежище в соседних странах. К концу апреля около 15 тысяч арабов покинуло Палестину. Что побудило их к этому, не вполне ясно до сих пор. Арабы заявляют, что евреи убийствами и угрозами убийств вынудили их покинуть страну и что такова была часть их систематической политики. Евреи же утверждают, что палестинские арабы последовали призывам своих лидеров, веря в то, что скоро вернутся обратно вслед за победоносными арабскими армиями.
По мере того как приближался срок окончания мандата, еврейские организации готовились к созданию государства. Была проведена мобилизация боеспособных мужчин и выпущены срочные займы; обсуждались название и конституция нового государства, флаг, герб, местонахождение будущего правительства; нужно было решать сотни самых разнообразных вопросов. В ответ на вашингтонское предложение об опеке Исполнительный комитет Еврейского Агентства 23 марта 1948 г. постановил, что немедленно после окончания действия мандата власть возьмет в свои руки еврейское правительство. Еврейское Агентство (на собрании 30 марта) и Сионистский Совет (6—12 апреля) пришли к решению о создании временного правительства «Минхелет Га’ам» («Национальная администрация») и временного парламента «Моезет Га’ам» («Национальный совет»)[852]. 20 апреля эти термины впервые были употреблены в палестинской прессе. Новое правительство должно было состоять из тринадцати членов, а совет — из тридцати семи; первоначально они должны были размещаться в районе Тель-Авива. Так подошла к концу эпоха сионистских учреждений в Палестине.
Срок мандата должен был истечь в полночь 14 мая, однако новая еврейская администрация начала функционировать на несколько недель раньше. На общественных зданиях в Тель-Авиве вывесили бело-голубые флаги, выпустили новые марки, реорганизовали налоговые службы. (Одной из главных проблем, с которой столкнулась новая администрация, была нехватка пишущие машинок со шрифтом иврита.)[853] Тем временем в Нью-Йорке и Вашингтоне американцы и ООН начали работу по созданию временной комиссии. Однако из Консульского комитета перемирия в Иерусалиме пришли известия о том, что раздел столицы уже фактически совершился. Вашингтонские чиновники полагали, что шансы на выживание еврейского государства (если оно и будет провозглашено) не очень высоки. Госсекретарь генерал Маршалл предупредил Моше Шертока, что, если на еврейское государство нападут, ему не следует рассчитывать на военную помощь США. Дин Раск и другие предлагали отсрочить провозглашение государства на десять дней или дольше, а тем временем можно будет установить перемирие.
ebooksa