Зима в Мадриде

Барбара закусила губу:

— Лучше ему не знать, почему я пришла.

Она вынула из сумочки пачку сигарет, предложила Софии, закурила и вздохнула с облегчением:

— Как хорошо быть с друзьями! Вы не представляете.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Гарри. — Почему вы в таком состоянии?

Барбара положила локти на стол и набрала в грудь воздуха:

— Вы знаете, что в последнее время мы с Сэнди не ладили. И я говорила, что собираюсь поехать домой.

— Да.

Она сглотнула.

— Некоторое время назад я подслушала его телефонный разговор. Случайно. Сэнди был в кабинете, а я несла ему одну вещь и… услышала такие странные слова. Он говорил с кем-то о ваших инвестициях, Гарри, потом спросил, что сделали с одним человеком… — ее передернуло, — и назвал его… крепким. Я все думала об этом. Он упомянул фамилию. Гомес.

Глаза Гарри расширились, а Барбара вынула из сумочки тот самый экземпляр «Я»:

— Позавчера вечером я увидела вот это.

София наклонилась и прочла заметку. Гарри откинулся на спинку стула и глядел на Барбару; мысли роились у него в голове.

Открылась дверь, и в комнату заглянул Энрике, в глазах его читался немой вопрос. София встала и ушла к нему на кухню. Барбара понуро сидела на стуле. Гарри глядел на нее. София вернулась:

— Я попросила их побыть на кухне. — Она села на свое прежнее место. — Сеньора Барбара, вы в этом уверены? Простите меня, но вы слишком возбуждены.

Барбара энергично замотала головой:

— Нет, все сходится. — Она повысила голос. — Сэнди причастен к пыткам и убийству человека. Прочитав заметку, я не хотела идти домой, но заставила себя. Сказала ему, что у меня болит голова, и легла спать. Теперь мне невыносимо с ним разговаривать.

По ее телу волной пробежала дрожь.

— Я слышала, как он шутит со служанкой в прихожей, у него с ней связь. Мне было так страшно лежать там в постели, никогда еще я так не боялась. Сегодня я рано вышла из дому и отправилась в госпиталь. А после я… я просто не смогла вернуться домой. Я должна, должна, но я не могу.

— Барбара… — тихо произнес Гарри, потом кашлянул и мгновение не мог обрести голос. — Я знаю об этом.